Кроме небольшого столика и двух табуреток, на кухне размещался буфет, в котором находилась посуда и кое-какая утварь. В буфете Сережа хранил продовольственные запасы — различные крупы, макароны, вермишель, банки тушенки, рыбных консервов, пачки цейлонского и индийского чая, песок, соль и т. д. Тамара вытащила из сумочки "Джин капитанский". Поставила бутылку на центр кухонного столика.
У кухонной стены стояла газовая плита с четырьмя горелками. Тамара чиркнула спичкой перед одной из конфорок, и над ней затрепетали язычки голубого пламени. Она налила из крана над чугунной раковиной воду в эмалированный зеленый чайник и поставила его на зажженную конфорку.
Возле раковины крепилась на стене водонагревательная колонка. Чтобы вода из кранов на кухне и в ванной текла горячая, надо было сначала убедиться в том, что напор воды был нормальный и зажечь спичками фитилек в колонке. При большом расходе воды в вечернее время пламя в колонке вспыхивало низкое. Тогда вода в радиаторе практически не нагревалась или текла чуть теплая. Чтобы принять ванную с горячей водой, иногда надо было ждать позднего времени, когда напор в водопроводной сети возрастал. Или, наоборот, ловить ранний утренний час, когда расход воды был небольшим.
Тамара зажгла газ в колонке, повернула влево до отказа спицу с черным пластмассовым набалдашником. Газовое пламя вспыхнуло и зашумело за защитной крышкой водонагревательной колонки. Это означало, что вода в радиаторе греется нормально, и ванную можно принимать без огорчительных препятствий.
Из шкафа Тамара швыряла на кровать-диван простынь, наволочки, пододеяльник. Вадик жестом указал на часы: мол, поторопись, сударыня.
У той же стены, что и шкаф, стоял квадратный полированный стол и два деревянных стула с гнутыми спинками. На столе невпопад лежали книги, учебники, стопки бумаги. За этим столом Амбросимов строчил свои прозаические произведения и институтские курсовые работы. Печатную машинку "Москва" Сережа приобрел в кредит после первой же зарплаты в редакции газеты "Знамя коммунизма". Он редко убирал машинку в футляр, и обычно она стояла на его рабочем столе, всегда готовая к работе. Каретку и клавиатуру от попадания пыли Сережа прикрывал вафельным полотенцем. Грибовидная настольная лампа с куполом из зеленого толстого стекла располагалась слева возле печатной машинки. Вилка от провода, тянущегося к лампе, была не выдернута из электрической розетки, расположенной над столом. Вадик пальчиком щелкнул по тумблеру лампы. Она зажглась, заливая стол приятным светом.
Вверху на стене висел плакатный календарь с 12-ю столбцами букв и цифр, обозначавшими выходные и праздничные дни 1975 года. На календаре красовалась живописная цветная фотоиллюстрация пирса. Пейзаж фотограф запечатлел вечерний. Лунная дорожка на волнах, по пирсу шагала темная влюбленная пара, удалявшаяся к морю.
На стене, в аккуратной рамочке под стеклом, висела армейская фотография Амбросимова, где он был снят в гимнастерке с двумя лычками на погонах. Друг на ней не улыбался, а был, пожалуй, слишком серьезен и задумчив.
"Над чем задумался, старик? — мысленно обратился к нему Вадик. — Над смыслом жизни? Ну-ну, думай и строчи свои бесполезные опусы. И мы плотскими утехами с Томой займемся. Ты как к этому относишься? Ты выше любовных утех? Ты паришь в заоблачных высотах божественного вдохновения? Ну-ну, пари… — куражился Вадик. — А мне опять за тебя отдуваться? Пока ты в высотах паришь. А почему я должен твою супружницу трахать? Потому, что ей это в кайф? Она от этого млеет? Даже визжит в экстазе. Что молчишь? Если ты не дрючишь фиктивную жену, то кто-то же должен ее дрючить? Женщины так устроены, господин Гоголь, что их надо обязательно дрючить! Интенсивно и регулярно. Пока они не постарели. У женщин век совокупления короток. Только я все-таки, убей меня, старик, не пойму: как ты мог такую пряную дамочку от себя отпустить? Она же сама в дебри сексуальные ломится. Из нее же лианы вить можно… "
В углу комнату находился невысокий столик, на котором стоял массивный телевизор "Горизонт", доставшийся Сереже в наследство от отца. Незадолго до смерти дядя Юра приобрел в кредит одну из первых марок отечественных цветных телевизоров. Под телевизором, прямо на крашеном полу, стоял магнитофон "Астра". Вадик решил ни телевизор, ни магнитофон не включать.
"Пусть телеящик и музыка нас не отвлекают, — подумал Вадик. — Мы в тишине, словно в склепе загробном, сейчас реальное представление с Томочкой устроим. Сексуальный шабаш! Я — режиссер. Она — подчиненная мне актриса… Вы не возражаете, Сергей Юрьевич?"
Перед телевизором стоял у стены диван, который можно было раздвинуть. На нем иногда ночевали гости, включая Тамару. На диване могли уместиться два человека. А если на ночь оставался и третий гость, то Сережа вытаскивал из шкафа припрятанную раскладушку. Если гостей было четверо, и они составляли пары, то Сережа располагался на ночь на раскладушке, великодушно уступая гостям кровать-диван. А теперь Тамара на ней ложе для себя и Вадика готовила.
Книжный шкаф в комнате располагался в проеме у стены, мимо которой шел путь из прихожей на кухню. За стеклами шкафа стояли три стеллажа разнокалиберных книг с разноцветными корешками. Внизу на ключ закрывались еще два отделения шкафа, где Сережа хранил свои рукописи, некоторые журналы и книги, которые не желал показывать случайным гостям.
Войдя на кухню, Вадик заметил, что вода в чайнике шумела, и из его изогнутого носика вот-вот должен был повалить пар. Вадик решил заварить свежий чай. Он пошел вылить из заварного чайника остатки чая в унитаз.