С самого утра все были в предвкушении. Сегодня последний рабочий день перед Новым Годом, следовательно, по традиции грядет самое масштабное в году празднование. Трудиться в такой день, естественно, никто на всем нашем заводе не собирался. По цеху сновали туда-сюда озабоченные работники, нагруженные позвякивающими сумками, в углах из подручных средств мастерили столы, напротив входа электрики, торопливо матерясь, опутывали лампочками елку. Где они только берут эти елки? Не на собственной же территории рубят…
Мы с Эдиком маялись от безделья. Будучи молодыми специалистами и работая всего несколько месяцев, мы пока еще не успели завести столь хороших знакомых, чтобы, как более опытные коллеги, обходить их по всему заводу весь день с поздравительными визитами. Из помещения, где размещались наши рабочие места, нас тоже выгнали, ибо именно там хлопотали женщины, готовя стол для всех инженерно-технических работников. К этому, кстати, нас тоже не допустили, хотя мы честно предлагали помочь-подать-порезать-принести. Так мы и шлялись по цеху, глядя как рабочий класс постепенно рассаживается за своими столами и позвякивая рюмками, провожает старый год. Мы, к сожалению, пока позволить этого себе не могли. Все наше руководство в лице начальника цеха и его зама отправилось поздравляться к генеральному директору, а без них начинать как-то не принято.
Наконец настал и наш час. Все мы, "белые воротнички" в количестве двенадцати человек расселись за столом и приготовились выслушать первый тост от руководителя. Руководитель долго рассказывал нам про наши же трудовые свершения, благодарил, выражая надежду на повышение качества и производительности в новом году. В конце все дружно похлопали и наконец-то выпили по первой. Дальше пошло легче, речь заместителя была примерно вдвое короче. Кстати, в качестве зама у нас женщина, Марина Юрьевна. Тетка, как и полагается при такой должности, суровая. Хотя с виду, когда не ругается, вполне ничего, не смотря на возраст слегка за сорок. Ну разве что полновата чуть-чуть.
После пятой рюмки речи кончились. Каждый наливал и пил вместе с соседями по мере надобности.
— Здра-а-а-авствуйте, дорогие товарищи! — раздался громоподобный голос со стороны двери.
Все притихли. В дверях стоял настоящий Дед Мороз. В красном тулупе и с белой бородой из ваты. Из-за плеча выглядывала Снегурочка.
— Охренеть… — шепнул Эдик — На этом заводе чего только нет… Гля, костюмы Мороза и Снегурки даже нашли!
— Ты лучше скажи, кто они? — поинтересовался я.
— Ну Снегурка — это ж Маринка наша, зам! Неужели не узнал?
Я пригляделся. Точно, она! Когда только переодеться успела? Вроде только что здесь была.
— А Дед кто?
— Дед — это Михалыч, ты ж его знаешь.
Михалыч был личностью примечательной — под два метра ростом, плотный, вечно с подозрительно красным носом.
— Эдик, а как ты его узнал? Видно ж только шубу, шапку, бороду и усы?
— Элементарно, Ватсон! По голосу! Где ты еще такой слышал?
Я вынужден был согласиться. Между тем веселье с приходом этих персонажей нарастало. Михалыч оказался прирожденным массовиком-затейником, Марина тоже не отставала. Каждый из нас считал своим долгом сфотографироваться с ними, а затем и выпить. Дед Мороз глотал водку, не замечая, а вот Снегурочка явно перебрала.
— В-все-е. . — заплетающимся языком пробормотала она — Б-б-больше не пью. Пойду п-п-переоденусь, жарко что-то в этой ш-ш-шубе…
Покачиваясь, она направилась к двери, где споткнулась о порог и чуть не упала.
— Ребята, что вы уставились? Помогите ей, отведите в кабинет. — толкнул нас начальник.
Возиться с пьяной теткой не хотелось, но приказ есть приказ. Подхватив под руки, мы потащили ее вперед. В кабинете аккуратно усадили на стул и собрались уходить.
— Леха, а ей тут не поплохеет в одиночестве? — спросил Эдик.
Я обернулся. Марина сидела в той же позе, развалившись. Голова была запрокинута, шапочка с ворохом мишуры съехала набок, шубка слегка задралась, круглые коленки разъехались в стороны, демонстрируя полные бедра, уходящие в манящую темноту.
— А ноги-то у нее ничего…
— Да? — Эдик, не церемонясь, присел перед ней и слегка приподнял полы шубы. От приоткрывшегося зрелища у меня, подогретого парами алкоголя, встал. У Эдика, похоже, тоже. Проведя пальцем по внутренней стороне бедра, он поцокал языком, вернулся ко мне и прошептал:
— Леха, а давай ее выебем?! Она же сейчас этого даже не заметит! А завтра и вообще ничего не вспомнит!
Идея показалась мне опасной, но заманчивой.
— Подумать надо… хотя неплохо бы.
— Да брось, все нормально будет! — Эдик подскочил к ней и приподняв шубку по локоть запустил руку между ног. — Смотри!
Женщина никак не отреагировала, зато мне от увиденного сперма ударила в голову.
— Хрен с ним, попробуем. — согласился я — Давай по сто грамм для храбрости и начнем.
— Сейчас принесу! — Эдик вихрем вылетел в коридор, моментально вернувшись с бутылкой, рюмками и тарелкой с лимоном.
Мы выпили за успех нашего дела и принялись расстегивать молнию на шубе. Однако как только с этим было покончено и нашему взору открылись обтянутые блестящими колготками ноги и просвечивающиеся через них легкомысленные трусики в красный горошек, Марина открыла глаза. Осознав, в каком виде она находится перед двумя молодыми людьми, торопливо сдвинула ноги и запахнула шубу, и даже, кажется, слегка протрезвела.
— Это как понимать!? — грозно задала она короткий вопрос.
— Так вы ж сказали, что вам жарко… — начал оправдываться Эдик — И переодеваться пошли. А мы помочь решили… Мы не сами, нас начальник послал… Мы же не знали, что на вас юбки нет…
— Мда. . точно… Я сама ее сняла, чтобы из-под шубы не торчала. — не без усилий вспомнила Марина.
— Значит, помочь хотели? — инквизиторским тоном переспросила она, трезвея на глазах.
— Ну да…
— И что, когда увидели, что я без юбки, вам в голову не пришло обратно все застегнуть? Наоборот, полюбоваться решили?
— Мы хотели. . просто не успели.
— Ага, не успели… зато насмотреться успели — она чувствительно шлепнула Эдика по выпирающему бугру на штанах.