Вдвоем девушкам не составило труда поднять меня на пеленальный стол. Я сильно стеснялся медсестер, но послушно дал стянуть с себя мокрые трико с трусами.
— Смотри, как прикрылся, — засмеялась Оля, — В семь лет уже стесняется.
*****
— Писать в штанишки мы не стесняемся, — улыбнулась Лена, мягко разнимая мои ладони, которыми я прикрылся между ног, — А постоять без трусиков не можем. Давай ложись на спинку.
Лена осторожно уложила меня на спину.
— Маечку задерем наверх, — сказала Лена, задрав мне майку до груди, — Вот так. Чтобы не замочить, когда я прижму тебе ножки к животу.
— У мальчишки и вправду все ноги мокрые, — согласилась Оля.
Лена отошла к раковине и включила воду.
— Кто тут лежит на столе голышом? — засмеялась Оля, легонько ткнув меня пальцем в живот.
Густо покраснев, я снова попытался прикрыться, но Оля не дала мне этого сделать.
— Маленькие дети не должны стесняться, — сказала мне девушка, — Особенно в больнице.
Вернулась Лена. Я с опаской наблюдал, как она намыливает маленькую тряпочку.
— Начнем с Витюшиного животика, — улыбнулась Лена и начала протирать мне живот.
Мне было немножко щекотно, особенно когда Ленина тряпочка спустилась пониже.
— Давай я подержу мальчишку, а то он так ерзает, — предложила Оля и не дожидаясь Лениного ответа вытянула меня за руки и ноги.
Чувствуя себя полностью беспомощным, я едва сдерживался, чтобы не заплакать от обиды.
— Чей это маленький писюнчик? — шутливо спросила Лена, приподняв пальцами мою письку, — Сейчас мы его хорошенько со всех сторон оботрем.
— Так смешно смотреть, как ты подмываешь семилетнего мальчишку, — улыбнулась Оля, — Как грудного.
— Раз описался, как маленький, значит и подмывать надо, как малыша, — засмеялась Лена, продолжая протирать мне письку намыленной тряпочкой.
Слушая обидное хихиканье медсестер, мне хотелось провалиться под землю от смущения.
— А теперь оботрем вокруг писюнчика и задерем его наверх, — улыбнулась Лена, — Можешь раздвинуть карапузу ножки? Хочу помыть вот этот маленький розовый мешочек.
Оля раздвинула мои ноги и Лена принялась нестерпимо щекотно протирать мне мошонку.
— Ох, как мы боимся щекотки! — смеялась Лена, продолжая меня подмывать.
Посвятив моей мошонке чуть ли не целую минуту, Лена быстро вытерла мои ноги и попросила Олю задрать их вверх.
— Займемся Витиной попой, — сообщила она.
Лена начала вытирать меня между ягодиц. Неожиданно она остановилась ровно посередине и бесцеремонно углубилась намыленной тряпочкой в мою дырочку.
— Не научила еще мама Витю, как надо вытирать попу, — засмеялась Лена, демонстрируя Оле коричневое пятно на тряпочке, — Ничего, мы проследим, чтобы она у Витюши была чистая.
Девушки засмеялись.
— Продолжай его так держать, — попросила Олю Лена, — Сейчас сполосну тряпочку и снова везде протру, чтобы смыть мыло.
Лена отошла к раковине и принялась полоскать тряпочку под краном. Вернувшись ко мне, она сразу начала вытирать мне попу. На этот раз обошлось без вторжения в мою дырочку. Было очень щекотно, особенно когда медсестра занялась моей мошонкой.
— Смотри, как начал дрыгать ножками, — засмеялась Оля, — Совсем как наши малыши.
— И не говори, — улыбнулась Лена, — Все мальчишки одинаково реагируют на щекотку. Не могут терпеть, когда им протирают мошонку. Особенно вот тут, за яичками.
— Ага, там у мальчиков самое щекотное место, — согласилась Оля.
Попросив Олю опустить мне ноги, Лена так же старательно вытерла меня спереди. Я вздохнул с облегчением, что мои мучения закончились, но у медсестер были другие планы. Они решили помазать меня между ног детским кремом.
— Всех малышей, которые мочат штанишки, мажут между ножек детским кремом, — ласково объяснила мне Лена, — Чтобы предотвратить опрелости. .
Я с обидой понял, что медсестры специально разговаривают и обращаются со мной, как с маленьким в наказание за то, что описался. Следующие несколько минут я вынужден был терпеть, как Лена нестерпимо щекотно мажет меня холодным кремом. Медсестры как обычно принялись обидно обсуждать, как я боюсь щекотки. Я догадался, что Лена специально делает все медленно, чтобы подольше меня помучить.
— Полежи пару минут на столе, чтобы впитался крем, — сказала Лена, наконец закончив меня мазать.
— Ну что? — спросила Лену Оля, — Придумала, что одеть мальчишке?
— Надо звонить родителям, чтобы принесли одежду, — вздохнула Лена, — А пока пусть ходит без штанишек.
— Вот так в одной маечке? — засмеялась Оля, — С голой попой?
— Подумаешь, — махнула рукой Лена, — У нас тепло. Ничего с мальчишкой от хождения без трусиков не случится.
— Пойду позвоню Витиным родителям, — сказала Оля и вышла из комнаты.
Лена не без труда сняла меня со стола. Я стоял рядом с ней, не зная, что мне делать. Неожиданно в комнату вошла незнакомая девушка Лениного возраста.
— Привет, Маша, — сказала Лена вошедшей медсестре.
— Привет, — немного удивленно ответила Маша, — А что, интересно, такой большой ребенок у вас в палате делает? И почему он без трусиков?
— В других палатах не было мест, — объяснила Лена, — Вот и положили к нам. А без трусиков потому, что недавно описался.
— Ай-яй-яй, как не стыдно! — покачала головой незнакомая медсестра.
Стесняясь новой медсестры, я потянул вниз короткую майку.
— Прекрати тянуть маечку! — строго сказала мне Лена, шлепнув по рукам, — Витя у нас такой стеснительный.
— Ага! — засмеялась Маша, — Посмотри, как покраснел.
Хотелось убежать из комнаты, но Лена держала меня за руку. Мне пришлось, краснея от смущения, слушать ее рассказ про свой недавний конфуз. Заметив, как Маша с интересом рассматривает меня между ног, я еще больше смутился.
— Пришлось уложить на пеленальный стол и подмывать, как малыша, — закончила свой рассказ Лена, — По всем правилам. Включая детский крем.
Маша наклонилась и бесцеремонно пощупала мне лобок.
— Действительно помазали детским кремом, — засмеялась она.
Девушки продолжали меня обсуждать еще пару минут. Неожиданно из соседней комнаты послышался громкий детский рёв. Отпустив мою руку, Лена побежала к ревущему малышу. Я направился вслед за ней и сразу забрался к себе в постель, чтобы не ходить без трусов у всех на виду.