Судя по движению кадыка, она сглотнула слюну.
— Ну-ка, вытащи из кобуры свой прибор, — она почему-то подчеркнула последнее слово, — и медленно, аккуратно, держа его двумя пальцами за ствол, передвинь ко мне.
Борис повиновался.
Кстати или нет, ему ещё раз припомнились вдолбленные в его память перестраховочные инструкции. Кнопка вызова полиции им уже нажата — каким бы отвратительным охранником он ни был, хотя бы эту часть своей работы он выполнить сумел.
Которую, впрочем, с тем же успехом мог выполнить кассир.
— Прекрасно, — девчонка перехватила вальтер.
Отступив на несколько шагов, она внимательно изучила его состояние, боеготовность, наличие и вид патронов в стволе — будто и не была обкуренной.
Ствол его же вальтера упёрся ему в лоб.
— Тебе нравится это твоё оружие?
— Ну… — Борис замялся.
Ситуация была до тошнотворного омерзительной. Посетители банка, уже лежащие на полу лицами вниз по указке черноволосой и не знающие ничего об определённых фундаментальных правилах работы охранника, наверняка прислушивались к происходящему и ожидали от него подвигов. Камеры, висящие под потолком, скорее всего снимали каждый его шаг — местный сисадмин Володя однажды как-то раз даже показал ему, куда поступает видеозапись.
Черноволосая сообщница тем временем подготавливала пакет для заворачивания денег в изящную упаковку, и в принципе он бы мог попытаться действительно совершить подвиг — словно в вестернах — извернуться из-под ствола этой явно рисующейся девчонки и выхватить у неё оружие.
Но успеет ли он?
— Нравится, — пожал плечами он с невозмутимым видом.
— Ты его любишь?
Девчонка рассматривала его сверху вниз, нахмурившись собственным размышлениям.
— Встань, — велела она.
Отступила вновь на несколько шагов назад и качнула стволом вверх, словно подманивая.
— Подойди.
Борис неохотно выбрался из-за стойки. Иронически цокнув язычком при виде его грузной фигуры, зеленоглазая златоволоска вновь выпрямила руку с пистолетом.
— Столь мужественному субъекту должно быть грустно и тяжело пребывать тут ежечасно и ежедневно, без женского внимания, совершенно одному. — С уже знакомой ему ядовитой насмешкой она взглянула прямо в глаза Борису. Ствол вальтера в её руке упирался ему в переносицу. — Хотя настоящему воину его оружие заменяет жену. — Рука её чуть дрогнула и ствол пистолета пополз вниз, к подбородку Бориса, к шее, к грудной клетке, почти не теряя контакта с телом. — И подругу. — Ствол пистолета прошёл мимо живота, опустившись ещё ниже, и внезапно вильнул там. — И нежность. — Ствол вильнул ещё раз. — И сладость. И утешение.
Холодный металл ствола продолжал касаться его через брюки, то надавливая плотнее, то переставая восприниматься на ощупь. Девчонка откровенно улыбалась, играя с ним, потешаясь над ним, дразня его прямо на глазах у всех.
Губы её чуть приоткрылись и меж ними промелькнул язычок. Борис ощутил, как колени его дрогнули.
Зеленоглазая бестия явно заметила это.
— Ну. — Ствол вальтера, не направленный на первый взгляд ни в одну их жизненно важных зон, но на деле всё такой же опасный, чуть-чуть завибрировал в её небольшой ладони. — Тебе приятно, не так ли? Ты действительно ЛЮБИШЬ своё оружие?
— Кхх.
Выговорить что-либо более осмысленное у Бориса не вышло.
— Л ю б и ш ь или нет?
Ствол чуть поднырнул, мушка прицела как будто ухитрилась через плотную ткань джинсов совсем слегка царапнуть нижнюю часть его личной боеголовки.
П р и я т н о царапнуть…
Тут безумная щекотка остановилась.
Борис невольно открыл рот — не то собираясь сказать что-либо, не то просто издать разочарованный вздох. Ещё немного — и он, возможно, действительно готов был бы признать что угодно.
— Тебе нравится, ведь правда? — мурлыкнула юная грабительница, поглядывая на него с полуулыбкой. — Тебе нравится делать это с собой.
Глаза её смеялись.
— Н р а в и т с я?
Пистолет в её руке чуть изменил угол наклона, мазнув напоследок мушкой по едва ли не лопающемуся от внутреннего давления бугру на брюках. Теперь ствол вальтера смотрел почти прямо ему в глаза.