Она даже не нашлась, что сказать, а голос продолжил:
— Вы себе выбрали классный псевдоним, ну и образ вообще — леди Босс. Совсем как настоящая фирмачка. Так заводит…
Лидия не сразу поняла, что этот резкий пластмассовый звук раздался из-за соприкосновения трубки с телефонным рычагом.
"Валютная проститутка".
Она сама себя так назвала.
Взгляд её вновь скользнул по чёрному табло телефона и, прежде чем она успела сообразить, что делает, пальцы её вывели на экран перечень последних звонков. Как ни странно, большинство номеров звонивших были незнакомыми.
"Шалава".
Её хотели.
"Шлюха".
Лидия сделала несколько оцепенелых, бессознательных шагов по залитой солнечным светом комнате. Потом — ещё несколько шагов. Затем — ещё несколько шагов, ещё и ещё.
Передвигаясь кругами.
С губ её снова сорвался смешок. Откровенно безумный — но она не собиралась его останавливать.
Она сама не заметила, как ноги остановили её у вешалки с белым полушубком. Тем полушубком, в котором она вчера как ни в чём не бывало явилась на работу и который потом опять нацепили на неё чьи-то заботливые пальцы.
Выйти?
Но куда? Поехать в центр города и прыгнуть с вокзальной башни? Отправиться в зоосад и утопиться в бассейне с котиками? Или — быть может — пойти навстречу заказу того обладателя дичайшего акцента? Или — почему нет — сменить город, лицо, биографию, гены и жизнь?
Пальцы её почти машинально принялись за пересчёт денег в кошельке, как всегда перед выходом из дома.
… потоки бесценного семени, заливающие всё её тело…
Пальцы её двигались всё медленней и медленней.
… шалава…
Ей ведь нравилось это. Ей ведь действительно это нравилось. Безумие могло замутнить её разум — внушив ей, что в отсосе у всех сотрудников нет ничего плохого, если у этого есть невинный повод, — но не заставить её буквально конвульсировать на полу в наслаждении.
Ей нравилось.
… прошмандовка…
Пальцы её наткнулись на тонкую пачку мелких долларовых ассигнаций. Пачка эта завалялась в кошельке Лидии с давних пор после посещения пункта валютообмена, когда ей требовались зарубежные наличные для осуществления одной из операций, не особенно одобряемых налоговыми комиссиями. Но сейчас эти чуть похрустывающие зелёные купюры окончательно замкнули цель пагубных ассоциаций в её мозгу.
… валютная проститутка…
Она в очередной раз рассмеялась — сухо и колко.
… конвульсировать на полу в наслаждении…
Пальцы её совершили несколько резких, изминающих движений. Сворачивая денежные купюры в тубус, в трубочку, в цилиндр.
… действительно нравилось…
Рука её с зажатым в ней зеленовато-бумажным тубусом собственного изготовления стремительно метнулась вниз. Под юбку.
… нравилось…
Обеспеченная американским казначейством бумага с водяными знаками коснулась столь разгорячившихся вчера алых створок — и те, казалось, вспыхнули жарким пламенем вновь.
… НРАВИЛОСЬ…
Пальцы её дёрнулись снова, вталкивая хрупкую бумажную пачку внутрь до самого конца. Лидия издала странный звук, то ли стон, то ли смех, раздвигая шире бёдра, ощущая себя валютной проституткой в высшем своём выражении, жалея лишь о том, что её не может сейчас сфотографировать её программист.
Она запрокинула голову назад.
И, едва удерживая равновесие, мастурбируя стоя при помощи денежной пачки, ощутила волну сумасшедшего наслаждения — не одну волну, несколько волн, идущих одна за другой, — разрядами грозового напряжения пронизавших весь её организм.