На миг её пальцы вновь коснулись Аниной ладони, и той расхотелось её о чём бы то ни было расспрашивать.
* * *
Я смотрела на неё, прихорашивающуюся в очередной раз перед зеркалом, лишь с трудом удерживая себя от свершения чего-то радикального.
Я ведь могла и впрямь подтолкнуть её к запретному безумству, посеять в её душе ядовитые семена бесстыжих желаний, переплетя вновь смущение со страстью, — так, что девушка пришла бы к алтарю освобождённой от всех одежд. Причём испытываемый ею жгучий стыд лишь удерживал бы её на этом пути, дразня щекоткой сумасшедшего возбуждения и не позволяя сделать ни шагу в сторону.
Стыдно, мерзко в этом признаваться, но на миг у меня почти всерьёз мелькнула мысль подобным способом расстроить свадьбу.
Впрочем, сорвалась бы ли она?
И: какой смысл?
Я же вижу, какими букетами дивного многоцветного фейерверка расцветают её чувства при мыслях об Олеге — и не только при воспоминаниях интимного плана. Я вижу, как преобразуется её аура рядом с ним.
Её жизнь — реальность; мои же фантазии, какими бы они ни были, — фата-моргана, химера, мираж.
Небыль.
* * *
— Просто обворожительное видение, — с восторгом проговорил Олег, осматривая свою суженую во всех сторон. — Высокородная барышня Серебряного Века.
Анна вновь смутилась. Её нынешнее облачение было вполне традиционным — обнажая целиком плечи и руки, но зато скрывая ноги за патриархальной длины подолом.
— Я же говорила, — не преминула подколоть подруга. — Тебе надо было родиться в позапрошлом столетии.
Ну и язва же эта Ирка.
— Тогда я была бы уже старой как Баба-Яга, — парировала Анна. — И за кого мне выходить, за Кощея?
Не удержавшись, она показала подруге язык. Съела?
— А может, я и есть Кощей, — азартно предположил Олег. Глаза его смеялись. — Просто маскируюсь хорошо. Фальшивый паспорт, пара пластических операций, пересадка кожи, как у Майкла Джексона, — и нет проблем.
— Вот и проверим, — с коварным многозначительным намёком улыбнулась невеста, прижимаясь к суженому всей своей нижней половиной тела прямо через платье.
Чуть выгнув колено вперёд.
Неискушённость неискушённостью, но, после того, что с ней Олег проделывал самыми разными способами в самых разных местах, — в какой девушке не проснутся чёртики?
Приобняв в ответ наречённую чуть ниже талии, он коснулся своими горячими губами её губ — на миг полудемонстративно зажмурившись в приливе наслаждения.
— Ну, — отступил на шаг Олег, — мы поехали? Наш чёрный экипаж подан, карета ждёт.
Пункт экстренного сведения душ и слияния сердец воедино реально располагался в пяти минутах ходьбы от университетской общаги, где на эту минуту пребывали наши собеседники, так что особой необходимости в наличии свадебного лимузина не было.
Но: традиция.
Ритуал.
— Дай я хоть с подругой наедине попрощаюсь, изверг, — ткнула его в солнечное сплетение Анна.
В действительности ей хотелось не столько попрощаться с подругой, сколько ещё раз — без смущающего взгляда Олега — внимательно осмотреть себя через зеркало и убедиться, что всё в порядке.
— И почему я такой добрый? — фыркнул Олег. И бросил взор на часы: — Так, ладно, минут двадцать у нас ещё есть. Ох уж эти девушки…
Покрутив головой, он скрылся за дверью.
Кинув очередной взгляд в гладь серебристого стекла, Анна стряхнула с волос соринку и чуть поправила фату. Посмотрела на Ирину.
— Ир, ты как? Не передумала?
Та лишь покачала головой.
— Нет, — губы её печально дрогнули. — Но спасибо.
Анна сделала несколько шагов вперёд, пытаясь перехватить взгляд подруги.
— Ты как будто отпускаешь меня на похороны. Мы ведь не расстаёмся навеки.
— Просто… теперь у тебя образуется своя личная жизнь. У меня своя, — вымученно улыбнулась Ира. — Это нормально.
Анна сделала ещё пару шагов вперёд — и прильнула к плечу подруги, зарывшись носом в её волосы.
— Ирок, — шепнула она прямо ей на ухо. — Ну не грусти. Пожалуйста. Мы всегда будем вместе — ты и я.