Настя явно умирает от смеха.
— Во-первых, к Азалии надо обращаться на "вы" и по имени. Она всё-таки девятиклассница, взрослая уже девушка. Да, лучше так к ней и обращайся… "девятиклассница Азалия". — На последних словах Настя прыскает, закрыв ладонью рот. — Во-вторых: побыстрей бы как-то, побойчее бы.
По всему моему телу проходит крупная дрожь.
— Девятиклассница Азалия: — я стараюсь не вникать в смысл произносимых идиотских слов. — Пожалуйста:
— Повтори. — Это Настя.
Я кое-как повторяю.
— Ещё раз. Громче.
Я повторяю.
— Ещё громче.
Повторяю вновь, на весь гардероб, алый с головы до ног.
Настя нажимает на кнопку мобильного телефона.
— Вот и новенькая диктофонная запись. Ещё одно зёрнышко в копилку нашего компромата.
Она хихикает.
— Ты действительно хочешь, чтобы несовершеннолетняя девочка, девятиклассница, поиграла с тобой?
Смотрю беспомощно в глаза Насти, чувствуя себя на грани. Заглядываю в глаза Юли, Азалии, пытаясь найти хоть какое-то сочувствие, но не нахожу ничего. Доселе молчаливая Юля смотрит с любопытством и лёгким презрением, в жгучих глазах смугляночки видно нечто наподобие спортивного азарта. Выражение же глаз Насти едва ли нуждается в пересказе.
Они будут забавляться со мною вечно, если им это позволить.
Я же уже просто не могу этого выдержать.
Физически.
В затмении разума я опускаю руку вниз. И, как стоял фактически голый посреди школьного гардероба, принимаюсь неистово массировать себя, мять, дёргать, фапать, дрочить — мне уже не до подбора изящных слов. Кроме того, какой смысл строить из себя теперь что-то?
Больше всего я боюсь протестующего окрика Насти, сопровождающегося привычным поскрёбыванием телефона, — нет, остановиться я уже вряд ли смогу, но не приведёт ли она иначе в исполнение свою угрозу?
Та, однако, наблюдает за мной почти что с наслаждением.
С ехидным блеском в глазах.
Ощущая периодическое помрачение зрения, пошатываясь, чуть ли не падая, я кончаю, кончаю прямо на пол школьного гардероба, кончаю на своё собственное спущенное бельё и на собственные брюки, кончаю прямо на глазах чуть ли не у всей этой сумасшедшей школы или по крайней мере у учащихся тут во вторую смену.
Почти без удивления слыша откуда-то из бесконечной дали чьё-то тихое хихиканье и привычный звук фотокамеры.
Понимая, что получил сейчас — в лучшем случае — отсрочку.
И то не факт.
Им, в общем-то, не так уж и обязательно заново меня заводить для извращённых опытов надо мною — и опыты эти скорее всего и вправду будут до крайности извращёнными. То, что происходило только что, опытом ещё нельзя назвать — девчонка сейчас всего-навсего немного похвасталась перед подругами.
Своей новой "игрушкой".
Что ж, за всё надо платить.
Я совершил свою ставку, написав письмо девчонке, которая показалась мне лёгкой реализацией моих извращённых фантазий, не сумев позже удержать себя в узде и позволив скрытым желаниям взять над собою верх. Что в итоге? — в итоге я стал реализацией фантазий и желаний чужих.
Всё честно.
Хотелось бы только знать, чем всё это закончится. Впрочем, не факт, что это закончится когда-нибудь вообще.