– Лучше всего делать после купания, когда кожа распарена, – начала объяснять врач, – Или посадить минут на десять в таз с теплой водой. Просто берешь и оттягиваешь кожицу, насколько сможешь. Смазываешь открывшуюся головку детским маслом – этого мы сейчас делать не будем, потому что надо взять анализ мочи – и зачехляешь приборчик. После того, как вернула кожицу на место, легонечко ее мнешь, чтобы масло везде попало. И снова оттягиваешь. Запомнила?
Лена молча кивнула.
– И так 10 раз, – продолжила врач, – Оттянула, помазала, вернула на место. Только сразу предупреждаю – головка у мальчиков очень чувствительная. Так что будь готова к сюрпризам.
– Фонтанчикам неожиданности? – хихикнула Лена.
– Ага, – улыбнулась медсестра, – Все мальчики обычно во время этой процедуры писают.
– Делать каждый день, – сказала врач, – И так, миллиметр за миллиметром за пару недель полностью откроется головка.
– Я и сама могу с ним этой процедурой заниматься, – заметила Лена.
– Попробуй, – сказала врач, рывком задрав мне ноги, – Та-ак… Опрелостей нет – хорошо.
Чужие пальцы принялись щекотно щупать мою мошонку, заставив меня поежиться.
– Яички в норме, – сообщила врач, зажав мне ноги, чтобы я ими не дрыгал.
Неожиданно щекотка резко усилилась, став совсем нестерпимой.
– И рефлексы в порядке, – улыбнулась Филатова.
– Какие рефлексы? – удивленно спросила Лена.
– Смотри, – холодные пальцы снова принялись нестерпимо щекотно теребить мою мошонку, – Видишь, как подтягиваются яички, когда я их легонько трогаю. Сначала левое. Теперь правое. А сейчас оба.
– И вправду подтягиваются, – хихикнула Лена, – А то я на практике в садике никак не могла понять – нормально это или нет. Что у многих мальчиков яички трусливые – от чужих пальцев прячутся.
– Абсолютно нормально, – сказала врач.
Оставив наконец мои яички в покое, врач на пару секунд разжала мне пальцами попу, что-то высматривая в моей дырочке. Хотелось провалиться под землю от стыда.
– Все, – обернулась она на медсестру, опуская мои ноги вниз, – Теперь ты, Ириша, им занимайся.
– Взять мазок и мочу на анализ? – уточнила та.
– И не забудь померить температуру.
– Хорошо, – кивнула Ира, подкладывая мне под попу марлю.
Снова оказавшись в знакомой позе с до отказа задранными вверх ногами, я увидел в руках у медсестры тонкую палочку с ватным наконечником – за секунду до того, как она отправилась мне в попу. Было так обидно от своей беспомощности, что я не выдержал и горько заплакал.
– Чего ревешь? – проворчала Ира, – Это совсем не больно.
Медсестра насмешливо улыбнулась и принялась шуровать у меня в попе своей палочкой – явно хотела наказать за то, что капризничаю. Я обернулся на врача – та хитро улыбалась, но молчала.
– А теперь померяем температуру, – сказала Ира, наконец вытащив у меня из попы мазок.
Видя, как медсестра мажет электронный термометр вазелином, я догадался, где она собралась мерить мне температуру и снова заревел.
– Не хочу-у! – надрывался я.
– Что такое? – подошла к столу врач, – Всем детям ставят термометр в попу. Давай, Ириш.
Быстро скользнув пальцами мне за мошонку, врач легонько ее пощекотала. В следующее мгновение я почувствовал в попе посторонний предмет.
– Нас тоже так учили, – вспомнила Лена, – Щекотать, чтобы ребенок расслабил попу – перед тем, как вводить туда градусник.
– Не выталкивай термометр, – нахмурилась медсестра, глубже пихнув градусник мне в попу.
– Хочет какать? – поинтересовалась у нее Лена.
– Насчет больших дел не знаю, – усмехнулась Ира, – А вот по маленькому он у меня сходит прямо сейчас, лежа с термометром в попе.
Лена тихонько хихикнула.
– Подержи своему карапузу ножки, – попросила Ира мою няню, – Спасибо. Задирай сильнее. Ага, прижми ему коленки к груди.
Медсестра хитро подмигнула Лена, принявшись щекотать мне яички. Услышав из-за окна сдержанный смех, я повернул голову влево и густо покраснел. Мало того, что две мамы с колясками продолжали наблюдать с улицы за происходящим в кабинете, к ним присоединилась девчонка лет 14ти.
– Пописаешь в баночку для анализа? – обратилась ко мне Ира, – Нет? Не хочешь нам показать как маленькие мальчики пускают струйку?
Ирины пальцы переместились чуть ниже, сделав щекотку еще острее.
– Какой упрямый, – насмешливо улыбнулась она, – Все равно не сможешь долго терпеть.