Дрожа всем телом, я из последних сил боролся с вызванным щекоткой позывом писать.
— До сих пор терпит? — усмехнулась врач, — Попробуй с мылом.
Медсестра потянулась к стоящему на столе зеленому флакончику и капнув на кончики пальцев щедрую порцию жидкого мыла, принялась нестерпимо щекотно мазать им мою мошонку. Не в силах больше терпеть мучительный позыв, я судорожно дернулся и начал писать.
— Ну наконец-то, — вздохнула Ира, подставив под мою струйку баночку.
— Ничего себе пустил фонтан! — улыбнулась Лена.
Продолжая вовсю писать, я не знал, куда деться от стыда.
— Такое впечатление, что полдня не ходил по-маленькому, — усмехнулась врач.
— И при этом так долго не могла заставить пописать, — проворчала медсестра.
— Мда… не дело, — нахмурилась врач, — Просто поражаюсь, как можно было все так запустить.
Послышалось тихое пиканье и медсестра быстро вынула у меня из попы термометр.
— Я думала, сразу наложит кучу, — разочарованно протянула Лена.
— Семилетние редко после термометра какают, — сказала медсестра, аккуратно вытирая меня между ног влажной салфеткой, — Не говоря уже о его упрямстве. Такой два дня может терпеть.
— Температура нормальная? — поинтересовалась врач.
— 36 и 7, — ответила та.
Вытянув у меня из-под попы мокрую марлю, Ира махнула Лене, чтобы та опустила мои ноги вниз.
— Физиологически с ним все в порядке, — успокоила Лену врач, — Это чисто психологические проблемы: стеснительность и упрямство — которые серьезно осложняют жизнь работникам детских учреждений, медицинскому персоналу и няням, как ты. Маленький ребенок должен послушно делать свои делишки не только у мамы, но и у остальных взрослых, которые им занимаются: воспитательниц, нянь, медсестер и т. д.
— Абсолютно с Вами согласна, — кивнула Лена.
— С малышами все очень просто, — продолжила врач, — Слабенький мочевой пузырь позволяет быстро добиться нужного результата. А у семилетних, как Саша, он уже не такой чувствительный. С одной стороны хорошо, что ребенок может дольше терпеть — реже мочит штанишки. А с другой — сама видишь — невозможно заставить писать, когда положено. И все потому что дома ему больше не стимулируют позывы, как малышу, давая самому ходить на горшок.
— Для того, чтобы поддерживать чувствительность мочевого пузыря и кишечника на нужном уровне, ребенку постарше нужно как минимум раз в день стимулировать оба позыва, — пояснила медсестра.
— Заставляя его писать и какать, как малыша? — уточнила Лена, — Лежа на спинке с задранными вверх ножками?
— Правильно, — кивнула врач, — Мы это всем рекомендуем. Но многим мамам мальчиков школьного возраста просто лень. Сам ходит на горшок — и хорошо.
— Отправите на так-стим? — поинтересовалась у врача медсестра.
— А что еще остается делать. Если мама не хочет им заниматься, пусть водит два раза в месяц к процедурной медсестре на интенсивную тактильную стимуляцию. Вот тебе направление, — врач протянула Лене заполненный бланк, — Я б на твоем месте сходила с ребенком в процедурный кабинет прямо сейчас. Сам сеанс достаточно короткий — от 10 до 15 минут в зависимости от возраста. С подготовкой, раздеванием-одеванием и подмыванием максимум полчаса.
Врач набрала на своем телефоне какой-то номер и сняла трубку.
— Вика? — спросила она, — У вас много сейчас народа? … Нет? Тогда я отправлю к тебе одного мальчика… . Семь лет… . Да, на так-стим… . Просто ужас… . Ира две минуты щекотала его между ножек, чтобы заставить пописать для анализа… . Вот и я считаю, что долго… . Примешь? Спасибо.
— Вика очень хорошо делает так-стим, — заметила Ира, — Я несколько раз наблюдала. Мальчишки у нее всегда такие фонтаны между ножек пускают.
Я густо покраснел, представив, какая мне предстоит процедура.
— Можешь одевать, — сказала врач Лене, кивнув на меня, — И сразу в процедурный кабинет — в конце коридора, налево. Вас с Сашей там ждут.
— Дай ножку, — ласково попросила меня Лена, взяв в руки мои трусы.
— Я б трусики ему под колготки не одевала, — сказала медсестра.
— Ага, рано еще их носить, если до сих пор ходит под себя, — согласилась врач, — Малышам колготки одевают без трусиков. Только лишнюю вещь стирать, если описается.
Лена бросила на меня насмешливый взгляд и положив трусы к себе в сумку, ловко одела мне колготки — лежа, как двухлетнему.
— Какой ты тяжелый! — вздохнула няня, помогая мне слезть со стола, — Ну что, идем в процедурный кабинет?
Попрощавшись с врачом и медсестрой, Лена повела меня на непонятную, но явно малоприятную процедуру.
— Этот? — неуверенно пробормотала она, остановившись у одной из дверей в конце коридора.
Из-за двери послышался громкий детский рев, не оставлявший сомнений, что мы стояли перед ужасным процедурным кабинетом, в котором бесцеремонные медсестры мучают беспомощных малышей.
— Заходи! — подтолкнула меня Лена, открыв дверь.