— Привет.
Слово это — короткое неловкое "hi" — хриплым эхом запрыгало по невеликому вроде бы помещению гостиничного номера, одному из немногих детально прописанных внутри симуляции.
Бывший компьютерный гений сжал бледные губы, словно жалея о невзначай сорвавшейся с них реплике.
Разговор с программой — имеет ли это смысл?
— Привет.
Ничего не выражающее лицо, нейтральный тон. Ему показалось, или она всё же чуть помедлила, прежде чем ответить?
"Мультифрактальная нейронная сеть, повышенная адаптивность реакций, — вспомнились ему недавно услышанные слова. — Букет эвристических алгоритмов был частично снят с кода устаревших версий Агентов и может иногда приводить к притормаживанию или лёгким сбоям. Эмоциональная сфера местами рандомизирована, но доминантой является абсолютное подчинение собеседнику".
Похоже, это — не внешний вид, разумеется, а внутренний код, — было одним из тайных экспериментов Мауса, работу над которым он вёл не день и не два. Во всяком случае, у Нео сложилось впечатление, что создатель дамы в красном специально пытается уговорить его не отступаться от задуманного.
Подобно безумному чудаку, во что бы то ни стало желающему продемонстрировать кому-то свой экземпляр вечного двигателя.
Сам-то он готов был забыть вчерашнюю вспышку озабоченности.
Но как же она похожа на Тринити. Ему захотелось выписать возле неё круг, любуясь точной передачей каждого контура и совершенством графики в целом. Вместо этого он лишь сдавленно кашлянул, рассматривая её слегка напряжённую шею, её скрещённые чуть ниже груди руки, ничуть не скрываемые кожаной курткой изгибы её форм — и её высокие сапоги.
Сейчас он мог созерцать всё это самым откровенным образом, не боясь какого бы то ни было рода последствий.
Бот-модель в ответ спокойно смотрела на него — и под её взором он начинал ощущать странную смесь смущения и неясного дурмана.
Кстати, как бы её назвать внутри себя?
— Ты знаешь, как тебя зовут? — невольным шёпотом спросил он.
Губы её чуть дёрнулись.
— Тринити.
Ну да, кто бы мог ожидать иного?
— Ты будешь делать всё… что я… скажу, — хрипло выдохнул он. Непонятный магнетизм, исходящий от стоящей перед ним цифровой модели, мешал чёткости мышления.
Она лишь отрывисто кивнула. Один короткий жест — и руки её, и без того сложенные чуть ниже груди, на миг как бы случайно плотнее прижались к телу.
Нео облизнул почему-то пересохшие губы. Попытался сглотнуть слюну — слюну, которой не было.
"Всего лишь программа", — сказал он себе.
Но ощущение неподдельной реальности происходящего, некоторого кощунства во всём совершаемом, не торопилось исчезать.
— Расстегни… снизу куртку, — с почти просительными интонациями вымолвил он.
Ладонь Тринити — как ему освободиться от иллюзии, что это именно она? — неспешно-томительным движением скользнула вниз. Язычок молнии с мелодичным шелестом сдвинулся выше, позволяя разойтись в разные стороны полам куртки, пальцы при этом ненароком коснулись обнажившегося живота.
Она упёрлась ладонями в бока, глядя на бывшего программиста — как будто с едва заметной полуулыбкой.
Чувствуя, что виртуальность вокруг словно колеблется, а сон становится невозможным отличить от яви, он вновь разомкнул губы:
— Проведи кончиками пальцев… по своему животу. Погладь себя. Проскользни под куртку рукой…
* * *
Подушечки её пальцев коснулись живота, меж тем как гул крови в её ушах стал совершенно нестерпимым.
Она тем не менее повиновалась, хотя происходящее из-за тумана в глазах ей было всё труднее воспринимать.
"Хорошо ещё, что приняты технические меры, чтобы ни Маус, ни кто-либо другой не мог подсмотреть за происходящим в тренажёре, — мелькнула в уме Тринити отстранённая, будто из иной реальности пришедшая мысль. — И часть аппаратуры перемещена в заброшенную каюту — в идеале на моё отсутствие не обратят внимания вообще. Нео, со своей стороны, тоже наверняка позаботился об этом".
Чего она хотела первоначально?