Некоторое время она продолжает стоять в оцепенении, охваченная путами противоречивых страстей, чуть пошатываясь и не до конца веря происходящему. Но выбора особого у неё нет — она лишь игрушка — и она не вправе воспротивиться приказу.
Как же холоден здесь пол.
С металлическим шелестом молния брюк разъезжается, демонстрируя то, что прежде ей доводилось видеть лишь тайно и лишь как ряд зеленоватых символов на экране.
Домысливая многое от себя.
— Лижи. — Кажется, в хриплом шёпоте Избранного кроме напора прорывается и нечто ещё. Некий странный мандраж, как будто он сам отчасти опасается того, что совершает? — Быстрее.
Ощущая себя извращенкой и в то же время чувствуя нарастающее тепло в низу живота, боясь себя сама и при этом не будучи в состоянии остановиться, она приоткрывает рот снова. Приоткрывает — и тут же облизывает мгновенно пересохшие губы.
Голова Тринити наклоняется вперёд. Её ещё хранящие влагу губы жарким обручем смыкаются вокруг до боли напряжённой головки, а кончик языка несмелым движением касается крайней плоти — такой солоноватой на вкус.
Совсем как она сама?
Ладонь программиста ложится на её затылок, словно стремясь помочь ей или подтолкнуть её, меж тем как она приоткрывает рот шире, позволяя разбухшему органу целиком проникнуть туда, скользя языком вперёд и назад по растянутой до предела коже, лаская основание и головку. Слегка повернувшись, Тринити прошлась кончиком языка по коже чуть ниже и чуть дальше головки, как бы оставляя воображаемый волнообразный щекочущий след.
Пальцы Нео крепко вцепляются в её затылок, мгновением позже расслабившись и начав размеренно поглаживать шею.
Краска стыда обжигает её щёки. Одновременно с этим — сгусток пламени в низу живота, кажется, становится совсем нестерпимым.
— Тринн…
Она взвинчивает темп, почти до самого предела, испытывая непередаваемую смесь унижения, торжества и сводящего с ума жара. Её язык подобен танцующему змею в шапке факира, а её правая рука обхватывает мошонку и периодически стискивает её.
— Три-и-инити…
Движения её языка ускоряются снова — до края.
Стон Избранного стоит в её ушах и отдаётся в её висках неровным пульсирующим эхом. Рот её, выплеск за выплеском, заполняется густым, клейким, сладковато-тягучим сиропом.
Программист чуть отстраняется, постепенно обмякающий орган выскальзывает из её уст. Сама не до конца веря случившемуся, не до конца признавая только что сделанное, Тринити невольно сглатывает.
Звук этот так гулок в полупустом номере.
* * *
Он с нежностью смотрит на девушку, столь великолепно изображающую настоящую Тринити, мирно спящую где-то в реальном мире на борту "Навуходоносора".
Мирно спящую — но вдруг нет?
Колени виртуальной модели почему-то заметно подрагивают, трясь о гостиничный пол, дыхание её неровно и сбито. Как же далеко зашёл реализм рандомизированного букета эмоций?
Наклонившись, Нео вновь целует эту изумительную программу чуть ниже уха, перемещая губы к району шеи.
— Она бы меня убила… — Мгновение — и губы его касаются бархатной долинки меж холмиков плоти. — Хорошо, что она — не ты.
Губы приоткрываются.
Кончик языка дотрагивается до пунцового правого бугорка, после чего неспешно скользит вниз, оставляя на холмике груди и на подрагивающей плоти живота извилистый влажный след. Приопустившись на колени сам, Нео припадает губами к нежному животу Тринити — он уже не отделяет виртуальную Трин от реальной? — оставляя на нём раскалённую печать поцелуя.
Затем — ещё одного, чуть ниже.
Ещё одного.
Губы вновь выпускают на свободу дерзкий язык, позволяя ему коснуться на мгновенье одного из уголков сакрального треугольничка. Ещё миг — и кончик языка активно исследует всю территорию в целом, скользя из одного уголка в другой, периодически то замирая, то возобновляя деятельность.
Тринити стонет, бёдра её дрожат.
Обхватив её чуть ниже талии, Нео почти вжимается лицом в заповедные закоулки потаённых бездн, язык его едва ли не целиком углубляется меж влажных складок, временами то проскальзывая в аловатую пещерку, то продолжая поддразнивать чувствительный лоскуток клитора.
— Пожалуйста…
Словно наслаждаясь происходящим, его исследовательский орган на миг прижимается всей своей поверхностью вплотную к алой подрагивающей плоти — ощутив вкус горьковато-солоных капель.
Она способна просить?
Насколько далеко зашла проработка её психосоматических и физиологических реакций?
Он отстраняется на время, заглядывая снизу вверх, в её тёплые манящие зелёные глаза.
— Что, Трин? . .
Кончик его языка вновь касается взмокших складок. Медлительно, размеренно, словно расставляя флажки на карте.
— Пож-жалуйста… — Дыхание её звучит едва ли не громче её слов, а щёки покрыты багрянцем. — Сделай это…
— Что именно, Трин?