– Садитесь, панночка, с нами! – Крестьяне помогли ей слезть с дерева, причем бесцеремонно слегка пожамкали. В те далекие времена польки пользовались большой свободой, уважением, мужчины перед ними преклонялись, но и особо не церемонились.
– Куда путь держите, панночка?
– К пану Мечиславу!
– Так и мы к нему! Садись, подвезем! На волах не столь быстро, зато безопасно! Гриц, перезаряди мушкет солью, мало ли кто еще попадется!
– А кто тут еще может попасться?
– А нам все равно! Хоть оборотень, хоть разбойник! Наша соль всем полезна! Как говорят в Львове: "Польша держится беспорядком"!
– А что же вы его не добили?
– А вот это не наше дело! Наше – соль! Ну, и прочая торговля! Бог неровно делит: и дает штаны тому, у кого они будут падать с тощей задницы. С вашей то, пани, не спадут!
Неторопливо ехал воз. Гоготали связанные гуси, приготовленные чумаками для пана Мечислава.
– Ганька – домой! Ганька – домой! – Поскрипывали колеса.
Красное огромное солнце катилось за лес, окрашивая лес багровыми красками, зажигая на вершинах сосен рыжие огни. Лес замолкал, готовясь к ночной, совсем особой, жизни, где нежить наконец-то вступит в свои права.
Наконец, из-за щетинистых верхушек елей высунулась высокая черепичная крыша старого дома пана Мечислава.
На подъезде к усадьбе она стала думать, как ей совершить греховное дело – отравить родного дедушку, да так, чтобы не сложить после этого голову на плахе. И усадьба деда, обычно веселая и приветливая, выглядела так мрачно и холодно, что у Ганьки сжалось сердце.
"Слава Богу, доехали! – Но, вступив в ворота, панночка вздрогнула, ей показалось, что она чувствует прикосновение к шее пеньковой петли. – Не так легко решиться на черное дело!"
– Добже дзеньку, пан Мечислав! (Добрый день – польск.) . – Ганька слезла с телеги.
– Прошу, пани! – Пан Мечислав встретил внучку с обычной приветливостью.
Старый воин худ, но силен и жилист. Твердые скулы и волевой взгляд выражали уверенность и твердость характера, но если вглядеться более внимательно, в глубине глаз можно было заметить что-то такое, что тяжеловато описать словами.
Одет был дедушка неброско. Добротная, но не новая темно-серая одежда, на широкой груди – тяжелый медальон с головой орла увеличивали впечатление о родовитости и заслуженных подвигах.
– Припозднилась ты сегодня! Заночуй у меня! Тут никакой упиер не пройдет! А утром домой! – Во всем его облике в торопливых движениях, с которыми он суетился, чтобы угодить Гане, ей чудилось что-то зловещее.
– Что с тобой случилось? Дедушка, купивший у чумаков гусей и мешок соли, и подаривший им за спасение внучки в баклажку яблочной водочки на дорогу, всегда был добр и ласков к ней. – Ты дрожишь как крестьянка, пойманная рейтарами, руки исцарапаны!
– Это я по нашему лесу прошла!
"Мой храбрый хвастливый дед! – Ганька с отвращением и ужасом поглядела на пузырек, но что-то, вероятно духовная слабость, не позволила его выбросить. – и я должна его отравить!"
– Я соскучилась, дедушка, а дома много работы! Ох, и страху же я натерпелась! Ужасный лес, ужасные деревья, ужасный упиер.
– И я тоже соскучился! – Седые волосы деда, напоминавшие гриву, спускались ниже широких плеч. – Водочки? Пастилы?
– Страшновато мне было сегодня идти к тебе! – Стараясь выглядеть беззаботной и ласковой, она нашла силы улыбнуться. – И вампир из болота вылез! А говорили, что он только ночью выходит!
– Оголодал несчастный! Кто же сейчас ночью на болота ходит? Тут не захочешь, а днем вылезешь! Он как мои крысы: захочет, есть и вылезает из норы по мои яблоки! Но яблок ему не надо! Ему кровушку подавай! Вот он тиной лицо и мажет, как вы девушки сметаной! А то сгорит на солнышке!
– Слава Богу, все закончилось! – Ганька подумала, что поминать Бога, собираясь свершить смертный грех – бесполезно.
– Нет, не все еще закончилось, внученька! – Теплая ладонь старого шляхтича легла на Ганькин лоб, и, повинуясь ей, девушка откинула голову на спинку кресла, глядя снизу на стоявшего деда. – Все только начинается! Слышишь звонит колокол?
– Да, звонит! И вроде бы не ко времени!
– Это упиер после охоты идет в нашу церковь и звонит в церковный колокол!
– А зачем он это делает?
– Те, кто слышат звон колокола, должны стать следующими жертвами упиера!