А ты? Не имея ни малейшего сексуального опыта в формате "парень-парень" – ни разу не попробовав, не испытав никаких ощущений, ты при этом уверен, что ты не педик… глупо! И потом: никогда не плюй в колодезь… это очень хорошее правило! – Марат, выдернув ладонь из-под задницы Артёма, обеими ладонями тут же зафиксировал голову Артёма таким образом, чтоб Артём не смог увернуться – не мог отвернуть лицо в сторону. – Может быть, ты и не педик – в смысле ориентации… может быть! Но это вовсе не означает, что следует пренебрегать однополым сексом как вариантом получения сексуального удовольствия – даже если ты и не педик… да?
– Блин, что ты хочешь от меня? – Артём, слегка сбитый с толку рассказом про какого-то Экклезиаста, закрутил под Маратом задницей, то ли предпринимая вялую попытку освободиться из-под Марата, то ли, наоборот, желая улечься поудобнее… Конечно, отчасти Марат был прав: говорить о чем-либо наверняка, а тем более утверждать что-либо можно лишь в том случае, если ты в этом убедился сам… тем более, если это касается секса! Один скажет, к примеру "гадость", а другой об этом же скажет "кайф"… и кому из них верить – кто из них прав?
А, наверное, никому не нужно верить – нужно верить себе. Но что значит – "верить себе"? Вот он, Артём, убежден – искренне в е р и т – что он не педик… ну, то есть, не гей – не голубой… но сейчас он лежит под парнем – и член у него, у Артёма, стоит несгибаемым колом… и тело – всё тело – наполнено сладостным жаром возбуждения… – Чего ты хочешь? – повторил Артём, думая о том, что, быть может… возможно, Марат прав, говоря, что утверждать что-либо, не имея собственного опыта, глупо…
*****
– Говорю тебе, я не педик, – чуть истерично и оттого чересчур горячо, излишне торопливо проговорил-выдохнул Артём, с ужасом осознавая неуклонно растущее чувство сладостной приятности, жаром наполняющей всё его тело.
– Да? Точно не педик? – Максим, весело и вместе с тем чуть насмешливо глядя Артёму в глаза, с силой надавил членом на возбуждённо твёрдый, бугром выпирающий член Артёма. – Ты отвечаешь за свои слова?
– Да, блин, да! Отвечаю! Пусти… – Артём проговорил это снова торопливо и снова излишне горячо, словно желая тем самым отсечь саму возможность какой-либо паузы для малейшего размышления.
– Хм, какая уверенность… – иронично хмыкнул Максим, всё с той же напористо-наглой весёлостью глядя Артёму в глаза. – Значит, ты всё-таки трахался… да? Ты трахался, и тебе такой секс не понравился? Правильно я понял?
– Ни с кем я не трахался! Никогда! Чем хочешь клянусь!
– Нах мне твои клятвы! – Марат рассмеялся. – Я другое не понимаю: если ты не трахался – если ни с кем никогда не пробовал, то… откуда ты можешь знать, что тебе это не понравится? А? Может, тебе понравится… а ты вырываешься, как дурак… никакой логики! – Марат, говоря это, сладострастно стиснул пальцами Артёмову ягодицу. – Тебе ведь приятно сейчас? Приятно… ну, и чего ты ломаешься – чего трепыхаешься? Если это тебе приятно… а тебе сейчас это приятно, потому что ты, Артём, нормальный парень, а у нормальных парней по-другому и быть не может, то… чего ты вырываешься?
Расслабься… – говоря это, Марат едва заметно скользил твёрдо вздыбившимся бугром своих трусов о такой же твердый, ничуть не меньший бугор трусов Артема, отчего Артем действительно чувствовал в напряженном стволе своего невидимо залупившегося члена более чем приятный – знобяще сладостный – зуд неподдельного, помимо воли нарастающего желания. – Глупо не попробовать это… хотя бы раз… глупо… ты ведь хочешь попробовать?
– Я не педик! – Артём, сам того не осознавая, ушел от ответа на прозвучавший вопрос, подменив ответ на один вопрос ответом на вопрос совершенно другой… впрочем, даже если бы Артём осознал эту подмену, для него в данный момент это ровным счетом ничего бы не значило, потому что такие понятия как "быть педиком" и "трахнуться с парнем" для него, для Артёма, были совершенно равнозначны, неотличимы друг от друга.
– Может быть, ты не педик… а может быть, педик… откуда ты знаешь, кто ты на самом деле? – проговорил Марат, насмешливо глядя Артёму в глаза.
– Как – "откуда"? Я же не трахался… никогда не трахался с пацанами! – горячо отозвался Артём, одновременно с выдыхаемыми словами ощущая не только не убывающее, а еще более возрастающее чувство томительно сладостного удовольствия, тысячами микроскопических иголок покалывающего и в напряженно твёрдом члене, и в повлажневшей от возбуждения полузалупившейся головке члена, и в промежности, и в мошонке, и в мышцах девственного, никогда и некем ещё не протыкаемого входа, туго стиснутого, сжатого между двумя вдавленными в ладонь Артёма полусферами сочно-упругих ягодиц… удовольствие бушевало во всём теле!
– Вот и я о том же… – Марат улыбнулся, глядя на Артёма потемневшими от вожделения глазами. – Ты ни разу не делал это, ни с кем не пробовал – и при этом ты утверждаешь, что ты не педик… что-то здесь явно не стыкуется – одно другому противоречит!
– Что не стыкуется? Ты что – не веришь мне? Думаешь, что я вру? – В голосе Артёма прозвучало искреннее – неподдельное – возмущение. – Я правда… правда не трахался с пацанами – я не педик!
– Глупо! – отозвался Марат, не прекращая двигать по Артёму горячим, сильным, практически голым телом… уверенно глядя Артему в глаза, Марат сладострастно тереться, елозил вздыбленным пахом о твердо бугрящийся пах лежащего на спине возбуждённого Артём, – через тонкую ткань трусов Марат тёрся членом о член, и у Артёма от этого трения испарялась, исчезала всякая воля к сопротивлению. – Ты говоришь, что ты не педик… так вот: глупо с такой уверенностью утверждать то, о чём знать ты не можешь… ну, то есть, знать не можешь наверняка, со всей определённостью! А не можешь ты это знать потому, что ты ни разу не пробовал – ни разу не трахался… вот где явное противоречие!