Губы Артёма невольно шевельнулись… легко, блин, сказать — "возьми"! А если… если ни разу этого не делал — никогда в рот не брал, и даже более того, никогда о таком не думал? Артём, дёрнувшись глазами вверх, уперся взглядом во взгляд Марата, — парень смотрел на Артёма уверенно, ободряюще, и во взгляде его не было ни малейшего сомнения, что Артём это сделает — в рот возьмёт… то есть, он, Артём, сейчас будет сосать — как педик… ну, как педик — и что с того?"Педик" — всего лишь слово… но ведь можно же взять просто — без всяких слов… просто взять — попробовать… да, просто попробовать… что — общага провалится сквозь землю?
— Ну… — настойчиво проговорил Марат, и член его сам собой конвульсивно вздрогнул, дёрнулся вверх-вниз. — Бери… не бойся!
Ну… а чего бояться? Никто никуда не провалится, — в теле Артёма бушевал пожар, тело распирало от наслаждения, и хотелось… хотелось секса!"Педик", "не педик"… хрень это всё — фигня! Можно, закрыв глаза, ласкать губами очищенный банан, мысленно представляя, что сосешь чей-то желаемый член, а можно, закрыв глаза, в реале сосать член, думая при этом, что сосёшь банан, и ещё неизвестно, кто при таких раскладах будет педиком в большей степени, — Артём, опустив глаза, вновь посмотрел на член…
Марат пальцами правой руки перехватил член у самого основания, чуть вдавив пальцы в живот, так что член показался Артёму ещё длиннее, — толстый, чуть изогнутый ствол сочной головкой был нацелен Артёму прямо в рот, так что Артёму оставалось рот лишь открыть, и… обнаженная головка, налитая соком возбуждения, в полумраке комнаты маслянисто блестела — и оттого казалась словно отполированной… ну!
Артём, делая над собой усилие и вместе с тем подчиняясь необъяснимому, изнутри идущему желанию, открыл рот, непроизвольно вытянул округлившиеся губы, голова его качнулась вперёд, и… губы Артёма прикоснулись к горячей нежной коже, — словно не веря в то, что он делает это, Артём на секунду замер, но уже в следующую секунду губы скользнули по головке дальше — и головка члена, словно большущая виноградина, оказалась полностью во рту… взял… взял член Марата в рот!
Секунду-другую Артём вообще ничего не делал — просто держал головку члена во рту, осознавая произошедшее… ну, то есть, произошедшее с ним — с Артёмом! На вкус головка была немного солоноватой, но именно немного — ровно настолько, чтобы вкус этот ощущался как специфический, ни с чем не сравнимый вкус члена, а не какого-то безымянного предмета, неизвестно для чего взятого в рот… никакого отторжения у Артёма не возникло — не появилось, и Артём, шевельнув губами, осторожно двинул головой дальше, вперёд, без подсказки и принуждения насаживая свой округлившийся рот на колом торчащий член стоящего перед ним Марата, — губы медленно, влажно скользнули вдоль горячего ствола сантиметра на два или даже на три, Артём снова замер — и снова он не почувствовал, не услышал внутри себя хоть какого-то неприятия… всё было ok!
Ну, а что? Во рту у Артёма был жаром налитый член, а вещи с полок не падали, посуда не дребезжала, общага… общага была на месте! Разве всё это было не ok? Машинально подняв, вскинув вверх руки — обхватив ладонями бёдра Марата, Артём неумело, но старательно, с чувством задвигал, заколыхал головой, скользя обжимающими губами по бархатисто-нежной коже члена — испытывая необъяснимое, но вполне ощутимое удовольствие…
Хотя… что значит — необъяснимое? Если удовольствие и было необъяснимым, то необъяснимым оно было лишь для Артёма — по причине его персонального сексуального невежества… удовольствие было ощутимым, а это было куда важнее, — Артём, двигая головой, сосал член — пока не устали скулы… потом у Артёма снова сосал Марат, и Артём едва не стонал от удовольствия, конвульсивно вздрагивая всем телом… потом Марат снова сосал Артёма в губы — и первокурсник Артём уже не лежал в постели бревном, как это было в самом начале пробуждения сексуального желания, а, безоглядно отдавшись сложившимся обстоятельствам, в ответ сладострастно ласкал, обнимал и тискал Марата, изнемогая от неизбывного наслаждения…
Впрочем, лаская Марата — делая это руками и губами, Артём испытывал удовольствие вовсе не потому, что Марат был парнем, а испытывал он удовольствие потому, что горячее, гибкое, возбуждающе подвижное тело Марата, пышущее жаром неудержимой страсти, было живым, реальным, ощущаемым и осязаемым, а не застывшим в формате статичной графики на мониторе компа, — по сути, в сексуальном удовольствии Артёма не было ничего "голубого" — наслаждение Артёма не увязывалась с полом партнёра, а было шире, универсальнее, да только, всецело отдавшись накрывшей его страсти, Артём об этом уже не раздумывал — Артём от души кайфовал…
А ведь прояви он в самом начале чуть больше глупости — окажись он решительнее в своём утверждении, что он не педик, и ничего этого не было б… вот уж действительно иной раз не знаешь, где потеряешь, а где обретёшь! Можно, ни разу не испытав, с чужих слов рассуждать о том, что это нехорошо, что делать так стыдно, даже позорно, а можно — попробовать самому… что, собственно, и случилось с Артёмом, — он и Марат, два парня-студента, волею случая оказавшиеся вместе для проживания в одной комнате, снова сосали друг друга в губы, снова, изнемогая от наслаждения, брали один у другого в рот -одновременно сосали друг другу, ложась "валетом"… это был кайф!
Марат был старше Артёма, Марат имел сексуальный опыт — и потому в постели он был ведущим; а неофит Артём, весь предыдущий опыт которого сводился к рукоделию, был, соответственно, ведомым; это было логично. Но то ли потому, что разница в возрасте как-то естественно и незаметно сделалась малосущественной, то ли потому, что накал страсти у неофита Артёма оказался ничуть не меньше, чем у опытного Марата, а только, ломая стереотипы — изнемогая от нетерпения, не Марат, а Артём предложил знакомство углубить — "познакомиться" ещё ближе.
— Давай… — возбуждённо, нетерпеливо выдохнул Артём, оторвав свои губы от члена Марата. ;