— Что тебе дать? — отозвался Марат, в свою очередь выпуская из губ член Артёма. Марат понял, о чём Артём говорит — что стоит у Артёма за словом "давай", но Марату вдруг захотелось, чтобы Артём своё желание проговорил внятно… ну, то есть, чтобы сказал он о том, что он хочет, так же внятно, как внятно он говорил час назад "я не педик", "я не хочу".
— Ну, это… — Артём, вдруг растерявшись — не зная, как следует правильно сформулировать своё желание, на мгновение запнулся. — Сзади давай… ну, то есть, в зад… — На языке у Артёма вертелось "в жопу", но в самый последний момент, уже открыв рот, он, сам не зная почему, заменил грубоватую "жопу" на нейтральный и при этом вполне синонимичный "зад".
— В зад — не обязательно сзади, — улыбнулся Марат, наблюдая за невольно возникшей растерянностью Артёма. — Или ты хочешь, чтоб именно сзади?
— Ну… я не знаю, — снова запнувшись, проговорил Артём, и Марату показалось, что Артём растерялся ещё больше. — Я же не педик! — Артём произнёс это неожиданно, и было непонятно, то ли, сказав так, он тем самым исчерпывающе объяснил, почему он не знает, чем "в зад" отличается от "сзади", то ли, осознавая свою растерянность и на растерянность эту досадуя, он таким образом попытался в качестве моральной компенсации бросить камешек в огород Марата.
— Блин! А кто… кто, интересно, здесь педик? — тихо рассмеялся Марат, прижимая Артёма к себе. — Может быть, я?
— Не знаю, — буркнул Артём; говоря "давай", Артём предполагал дальнейшее продолжение — а точнее, углубление — знакомства, а вместо этого вдруг повеяло дискуссионным клубом… нах им теперь все эти разговоры! Мышцы сфинктера у Артёма зудели так, что впору было гасить там огонь чем-то более существенным, чем разговор.
— Ты не знаешь, а я знаю… — рука Марата, скользнув по бедру Артёма, раскрытой ладонью легла на горячую, сочно-упругую ягодицу лежащего на боку парня. — Хочешь, скажу на ухо? — Марат явно дурачился, но дурачился он легко, ничуть не обидно. — По секрету скажу… хочешь?
— Ну! — коротко отозвался Артём. — Скажи…
Лаская ладонью Артёму ягодицу — чуть потискивая, поглаживая атласно-нежную кожу, Марат в самом деле приблизил губы к Артёмову уху — и ухо Артёма обдало горячим шепотом:
— Деточка! Все мы немного педики — каждый из нас по-своему педик… из чего, как ты понимаешь, следует вывод: никогда не плюй в колодезь… это очень хорошее правило! Можешь запомнить…
Про то, что не надо плевать в колодезь и что это очень хорошее правило, Марат проговорил уже во второй раз, но теперь эти слова прозвучали не абстрактно и отвлеченно, а наполнились новым, совершенно конкретным смыслом — в ответ на слова Артёма "я же не педик", сказанные после всего, что у ж е было, — слова про колодезь теперь можно было расценить как камешек в огород Артёма.
— Ладно, Артёмчик! — Марат, оставив в покое Артёмовы ягодицы, приподнялся — сел на постели, свесив ноги на пол. — Будем трахаться в зад… думаешь, я не хочу этого? Хочу, Артём… ещё как хочу! И если б об этом не сказал ты, об этом сказал бы я… элементарно! Потому как это — кайф! Впрочем… — Марат улыбнулся, — вначале будет немного больно… ты не боишься боли?
— Ну… смотря что за боль! — Артём, глядя на Марата, непроизвольно стиснул мышцы сфинктера, и это невольное сжимание тут же отозвалось всплеском полыхнувшей сладости в ноющем члене, в промежности, в туго сомкнутом отверстии ануса.
— Нормальная боль, — отозвался Марат, вставая. — Сейчас я смазку возьму, и… всё будет классно! — Марат возбуждённо засмеялся. — Вчера прикупил я тюбик вазелина — как чувствовал, что пригодится…