Во-вторых, волосы, частично седые, росли везде — не только на лобке, но и вокруг самой щели, и даже на бедрах. У моей Вики только чуть кучерявилась небольшая бородка на лобке, а ниже все было чистое, гладкое и невероятно аппетитное. Ну и, в-третьих, внешние губы были тоже какими-то удивительно большими, и мне в голову пришло навязчивое слово "губошлеп", и я никак не мог от него избавиться. Я молил бога, чтобы она не заставила меня целовать ее в эти самые губы, как заставила Костяна.
Понятно, что у моей предыдущей партнерши все это было не лучше, но я поймал себя на мысли, что ни разу не посмотрел на ее хозяйство, действуя на ощупь, а то меня бы, наверное, стошнило.
Моя позиция позволяла мне, как обычно, наблюдать за остальными. Почему Людмила Юрьевна опять выбрала одного, я не знал, но теперь ее любовником оказался Серега, так что и его не миновала чаша сия, и нечего было мне угрожать. Он лежал на скамье, а экономичка скакала на нем, и при каждом соприкосновении их тел по ее огромным ягодицам и по жирной спине пробегала волна. Что чувствовал Серега, наблюдая в упор пляску ее грудей, я не мог даже представить.
Марина стояла, извиваясь и постанывая, Игорь вылизывал ее соски, а Костян (они опять оказались в паре) ковырял пальцами между ее широко расставленных ног. Вдруг, отстранив обоих, она сказала:
— Ну-ка, Соколов, теперь отымей меня в попку.
— Э-э, вы имеете в виду анальный секс?
— Ну разумеется, — как обычно, с вызовом сказала она.
— А я… не пробовал.
— Ну значит, попробуешь. А ты спереди. Ну, что уставились?
— У меня того… не стоит.
— Тогда дрочи, и быстро.
— А может, вы того… ртом?
— Вот еще! Давай, давай, поработай!
Бедняга Костян стал обреченно дрочить свой не очень большой член. Почему она, как в прошлый раз, не сделала это сама — не знаю. Видимо, хотела посмотреть, как это делают мужчины. Сначала она не без удовольствия наблюдала, но вскоре и ей это надоело.
— Ложись, — скомандовала она Игорю, потом ввела его член в себя и, оглянувшись через плечо, приказала: — Одной рукой дрочишь, палец другой вводишь в мою попку. Давай, поехали! А ты — двигайся сам, — сказала она Игорю.
Впрочем, последние слова я не слышал, а домыслил, потому что она сказала их прямо ему в лицо и шепотом.
От наблюдения этих интересных событий меня отвлекла Нина (а я уже почти забыл о ней) .
— Меняйтесь! Только ты, — указала на на Пашу, — ложись на диван.
Она встала около дивана, уселась на Пашу лицом наружу и стала подниматься и опускаться. Повинуясь ее указаниям, я должен был ласкать ее грудь руками и языком. А попробуй это сделать, если бюст вместе с владелицей дергается вверх-вниз! Но я скоро приспособился. Руки, тискавшие ее груди во всех направлениях, я просто двигал синхронно с ней, а язык выставлял на пути соска, и он касался языка на пути и в ту, и в другую сторону. Вскоре я приспособился и, пользуясь тем, что все происходившее меня нисколько не возбуждало (хотя и не вызывало отвращения) , стал прислушиваться с происходящему. Присматриваться я не мог, так как стоял к процессу строго спиной.
А по звукам мне стало ясно очень многое. Что Людмила легла на бок, а Серега драл ее со спины, и что она скоро кончит. Что Игорь и Костян вполне успешно пялят англичанку в два смычка в той же позе…
Мне вспомнилось, что Серега до этого менял подруг как перчатки и, видимо, был сексуально сильным. Тогда становилось понятно, что он хочет как можно быстрее довести экономичку до оргазма, чтобы этот кошмар прекратился как можно раньше.
На мое счастье, Нина тоже решила поменять способ. Я по ее приказу лег на диван, она — на меня лицом к ногам, я помогал ей, придерживая за бока, а Паша должен был тискать и лизать ее грудь.
Я похвалил себя за самоконтроль: через минуту после начала ее движений мне было уже вообще все равно, кто насаживается на мой член, и я опять получил прекрасную возможность наблюдать за остальными.