А теперь расскажу о самом главном для меня: о моих отношениях с Петром Сергеевичем Ивановичем, с человеком, который совершенно неожиданно для меня стал моим родственником. Благодаря этому, я получил легальную возможность общаться с ним всегда, по первому моему желанию. Это само по себе было таким счастьем для меня, какого совсем еще недавно я не мог бы и пожелать.
О моем житье у него на Советской в первое время после появления Пети и Паши я уже рассказал. Удивительно, но за все это время мы ни разу не были вместе. Ни разу! Я почитал за величайшее счастье дотронуться до руки Петра, пожать ее при всех или украдкой. Мы все время находились на виду. И я постоянно путал его отчество: то назову Васильевичем, то Николаевичем.
Только когда мы осваивали Синеглазку, мы несколько раз оставались по-настоящему одни. И то всякую минуту вздрагивали, не войдет ли Валентина Даниловна или не приедет ли нам помогать Юля.
Я не произнес ни одного слова упрека. Ни разу не спросил его, почему он бросил меня. Но я ему сказал, что если у него есть кто-то, кроме меня, то я его не держу. Он сказал, что у него, кроме меня, никого не может быть. На этом, наверное, наше так называемое объяснение закончилось.
Мы были друг с другом так, словно никогда не расставались. Целовались — и я не мог напиться вкусом этого человека. Он сосал мой язык, с наслаждением глотал мою слюну. Наши поцелуи длились по двадцать минут. Руки вспомнили все части тела. Мы лежали в густой тьме абсолютно голые, сплетя ноги, прижимались друг к другу, мы прижали друг к другу наши члены, яички. Мы сливались в одно. Мне думалось, что вот так хорошо бы умереть — прямо сейчас. Казались далеким сном мои страдания.
Но в то же время я знал, что я уже другой человек. Иванович был для меня тем, без кого моя жизнь невозможна. За все время нашего знакомства я его не предавал — он меня да. Но в сердце у меня была не горечь или обида, а безмерное счастье оттого только, что я снова вдвоем с ним и что мои ладони ощущают кожу этого человека. Что мои губы целуют его, моя рука скользит по волосам между ног этого человека, что я могу уткнуться носом к нему в подмышку и сделать вид, что так было всегда. Теперь я знал цену своему счастью: было время, когда я убедился в том, что повторения счастья не будет никогда. И вот оно снова у меня. Я не только вижу его — держу его в своих объятиях, голого, всего — моего, и сам я весь его. Мы с наслаждением сосали друг другу. Закончив, не могли уснуть, и начинали все сначала — не для того, чтобы снова прийти к завершению, а просто потому, что мы вдвоем. Мы почти не говорили, как будто оставляли все разговоры на потом. Но мы могли сказать друг другу только то, что знали друг про друга: про страдания, про случай, который нас свел, тогда как жизнь развела, казалось, окончательно. За время нахождения в Синеглазке мы стали роднее родного. И это было так мучительно! Теперь нужно было скрывать то, что скрыть бывало просто невозможно. Недаром Валентина Даниловна однажды сказала мне:
— Редкий случай, когда зять в таких хороших отношениях с тестем. А вы в Петре Сергеевиче души не чаете. Вам же он очень нравится, правда? Вы его любите?
На это я ответил:
— Мне нравится ваша семья. Жалко, что не могу познакомить вас с мамой и сестрой Галей.
Мы ремонтировали дом в Синеглазке совсем недолго — и переехали туда с детьми. Но летом вместо отпуска, который жители Камчатки тратят обычно для полета на материк, мы продолжали ремонтировать дом. Оказалось, что рабочий Зарипов починил пол, который мне так нравился своими хорошо подогнанными досками, но подвал представлял собой полный кошмар. Весь отпуск мы с Петей ставили кирпичные столбики-подпорки, сами устлали земляной пол подвала арматурой и залили ее бетоном. Дом, кажется, приобрел некоторую устойчивость.
И каждую ночь была любовь. Мы не надоедали друг другу. Стоило только нам оказаться вместе, как у меня вставал. Этот человек оказывал на меня магическое действие. Его лицо, голос, движения, глаза, его тело, походка, его ноги — он был человеком, для которого я был создан. Не могу представить, что бы я делал без него. Но еще меньше понимал, как я жил, не зная этого человека.
***
Но на этом наши приключения еще не закончились. Я продолжу рассказ, если меня об этом попросят читатели. Пока же от всего сердца благодарю читателей, которые прислали благожелательные отзывы на третью часть повести: Algay, Victlari, Lerik-76, Plazkart и многих, многих других. Счастья вам, ребята!