Я подняла глаза кверху. Блин, нога всё же болела!
— Завезите мой походный гардероб, Серёжа. И купите сотовый…
— Какой тебе? — вернула она меня с потолка
— Что "какой"?
— Цвет телефона, какой нравится?
— Розовый, — брякнула я, первое, что на ум пришло и, торопливо, добавила: — Нет, перламутровый…
К хорошему быстро привыкаешь. Не осуждайте меня, правду и так писать трудно.
— Перламутровый, Серёжа, цвет, — проговорила Софи своему начальнику охраны, — Дамский, да. Номер квартиры? Тридцать семь. Третий… И, завтра утром, пришлите нам фруктов, творога… Ну, ты знаешь, что я люблю на завтрак. Да, — ещё деликатесов. Конечно, мясных. У нас на попечении мальчик! Ладно, ладно, одного охранника можешь оставить. Людей только не пугайте, незаметно. Серёжа, ты меня понял? Незаметно! Тогда, я жду свой гардероб…
В двери позвонили минут через десять.
— Алексей! . . Открой! — почти повелела Софья Павловна.
Лёша сидел на кухне, не решаясь зайти к нам. Услышав, вышел, открыл. Я лежала лицом к проему в прихожую и не только слышала, но и видела.
Молодой, спортивного телосложения мужчина вежливо поинтересовался:
— Софья Павловна в этой квартире? Я не ошибся?
Лёша повернулся к нам, с вопросом в глазах.
— Не ошибся, Игорёк, — ответила за него Софи. — Заноси.
Игорёк занес нечто вроде сундука, таких размеров, что, в самую пору обычному мужику его легче было бы завезти.
— Куда поставить, Софья Павловна?
— А прям и ставь! Только не на ноги Алексею. Мне одной хромоножки достаточно.
Игорёк поставил. Старясь хоть чуть прикрыться подушкой, что была не под моей головой и ногой — третьей, я отметила, что своих парней — косая сажень в плечах, Софи называла ласково, Игорёк, Серёжа. Начальника её охраны, я пока не видела, но не сомневалась, он такой же, — мощный, красивый и молодой. Софи окружала только красота. А Лёшу она вежливо, но холодно называла — Алексей.
Вздохнула. Этого мне только не хватало. "И не кому не доверяйте своих платочков носовых" , — вспомнилось, вроде это было из юмора на тему Шекспир. Однако "Отелло". Трагедия.
Не думала, не гадала, — попала, в любовный треугольник! Ещё какой! Лёшу не люблю. Он меня? — не знаю! Софи меня любит. Ревнует, уж точно! А я? А у меня, нога болит! . .
На крышку ларца, Игорёк положил сотовый телефон — перламутровый корпус, и вышел. Оставляя нас, точнее — меня, в полном неведенье, как заказ исполнен за десять минут в четыре часа утра!
Лёша закрыл входную дверь. Софи отняла свою руку, пальчик от моей промежности. Я не написала? Ну, в общем, всё это время он был там, растворяя мой стыд в удовольствии и выводя мою вульву из глобальной засухи. Только когда охранник вышел, она отняла от моей вульвы, чуть поправила мне подол платья и встала со стула. Прошла в прихожую и бросила мне телефон.
— Не-е-е, я не поймаю!!! — крикнула я, но он уже летел.
— Придется тогда Игорьку еще раз вернуться, — спокойно ответила она.
Беспокоить охранника снова не пришлось. Я поймала.
— Мне звонить будешь… — пояснила Софья Павловна, открывая принесенный ларчик. Нажала на боковую ручку, крышка откинулась и из него, вырастая, спружинила стойка для одежды. Она наклонилась и, доставая, повесила на неё шелковую пижаму, светло-розовую. Пеньюар с цветочным орнаментом в виде зеленого вьюна, не тот, что был на ней в фотосалоне, но тоже — поволокой.
Банный халат, выпрямляясь, Софи перекинула через руку, взяла полотенце и прозрачный пакет с кремами скрабами, лосьонами. В ларце всё было новое, с этикетками, тюбики не распечатаны.
— Писить хочешь? — спросила она Лёшу. Тот был на кухне, и я не видела его лица, только услышала:
— Не-ет! . .
— Пей чай. Два больших бокала. Я в ванную. Вернусь, чтобы хотел.
Я онемела, чувствуя, нужно что-то сказать, но что?!
Софья Павловна направилась в маленький коридорчик. Щелкнул выключатель, зашумела вода. Лёша заскочил в зал.
— Тёть Тань, я уеду!
— Бросишь меня одну, Лёш? — ответила я, наблюдая, как он мечется с ноутбуком.
— У вас есть она!
— Да, есть… Но, от этого, я же не стала мужчиной!
Так легко сказала. Сама удивилась. Словно Лёша узнал, что у меня есть муж! А я — подтвердила.
— Зачем тогда вам я? — спросил он, потерявшись.
— Тебе…
— Тебе, нужен…
— Ёлку поставить, Лёш. Завтра купишь?
— Куплю? Куплю…
Он был таким растерянным.
— Вот и ладненько. Брось, Лёша! Софи и ты, — настолько одинаково мне близки, что вы вполне можете уместиться в этой маленькой квартирке. Да и автобус в деревню только по четвергам, а следующий четверг — первое. Вряд ли, он будет. Да, если и будет, всё равно, Новый Год нам придется справлять вместе. Справим его втроем…
— Она меня ненавидит!
— А ты её?
Лёша пожал плечами.
— Иди сюда… Наклонись…
Лёша навис надо мной.
— Она ревнует, Лёш. Как и ты. Обещаю, подарить тебе себя, уже в этом году. Ты же этого хочешь?
— Я не знаю, как это с женщиной… — признался он.
— И я не знаю, Лёш. Как это с женщиной! Узнаем вместе? Но только, если ты будешь себя хорошо вести. Слушайся Софью Павловну. Иди, пей чай…
— Два бокала?
— Два.
— А зачем? . .
Не ответила. Если честно этого я не знала. В руке зазвонил телефон, что бросила мне Софи. Удивляясь, кто мне мог звонить? На номер, который я еще и сама не знала, я нажала на кнопку звонка. Взглядом, говоря: иди, Лёш.
— Да…
— Крем для интимных мест на полке увидела…
— Софи?!
— Пока, только я это номер знаю, Тань. Приняла душ и случайно увидела у тебя на полке увлажнитель для мастурбации. Захотелось спросить. Прости за любопытство. Просто во всем люблю ясность.
— Это Лёшин… — брякнула я. И как у меня сердце не оборвалось, и, вообще, — билось спокойно.
— Значит, не твой… Пусть Алексей зайдет…
— Куда?
— Ко мне…
— В ванную?!
— А куда ж ещё!
— Софи, не надо! — тихо шепнула я.
— Почему?
— Сейчас не могу объяснить… Лёша услышит. В общем, у него маленький в спокойном состоянии… Ну, ты поняла что. Он стесняется…
— Зови… Телефон не отключай. Всё услышишь.
— Лёш… — крикнула я.
— Да… — раздалось из кухни
— Что делаешь?
— Чай пью… первый бокал.
— Тебя Софья Павловна зовет…
— Меня?!
— Иди… Ты обещал слушаться.
Лёша прошёл в коридорчик, можно сказать, поплелся, скрипнула дверь в ванную. Я положила телефон на подушку, положила рядом с ухом…
Глава двадцать вторая.
Был момент — да, был! Сейчас не вру! Когда мне как-то стало, то ли жалко Лёшу, то ли я его приревновала. Господи, я — Лёшу?! В моей жизни уже был один девственник и ничем хорошим это не закончилось.
Да! Я же не рассказала! Рассказываю: мой единственный муж, с которым я прошла через ЗАГС, на момент поздравлений, цветов, белого платья, фаты, росписей под марш Мендельсона, был двадцатипятилетним девственником! Вот он, со страху, и напился на нашей свадьбе. Кроме того, пил ещё два дня! Один "до" — мальчишник! Другой, "после" — похмелишник. И только когда продрал глаза, лёжа на свадебном ложе в голом виде, и я рядом, — в обнаженном, наготове, тогда и признался мне, что не нюхал.
Чего не нюхал? Сами догадаетесь! Не всё же подробно описывать! Так что, на третий день, после торжественной сдачи меня в эксплуатацию, девственности лишались мы оба. Елозили, елозили, простынь закатали в жгут, но как-то вот у нас с ним вышло, я стала женщиной-фриги, а мой муж — пьяницей! . .
С тех самых пор, девственников боюсь до чертиков приходящих по ночам в мою спальню в воображении! Ещё неизвестно, что из девственника получится, то ли мачо, то ли… — переставьте буквы, выкиньте одну гласную сами, то и получится.
*****
Но Лёша был необыкновенным девственником! Он был сыном Веры! Моей не сложившейся первой любви. На меня нахлынула почти материнская тревога. В общем, если бы не распухшая нога, понеслась бы за ним, остановила, спасла, прикрыла собой. Правда, я не знала от чего спасать. Не путайте — от кого, это я знала, но, временно, не могла бегать. Ходить могла, — на одной ноге, и пока я бы допрыгала до ванной…
Нет, наверное, желание защитить Лёшу, до материнского инстинкта всё же во мне не дотягивало, а то бы поползла, ногтями собирая линолеум…
Ладно, это была лишь секунда воспоминаний, сомнений, терзаний, оправданий, предположений. Она прошла быстро. Точнее миновала, как только, я уловила ухом голос Софи в сотовом.
— Заходи, сон Татьяны, не стесняйся…
— Вы не одеты! — сказал Лёша, я вслушалась.
— Я же в ванной! И ты раздевайся. Мужчине и женщине лучше выяснять отношения обнаженными. Снимай…
Я услышала шорох ткани и поняла, Софи стянула с него трико…
— Перешагни… Какой красавчик! — произнесла она, голос её изменился, стал мягким, завораживающим. — Он на меня стоит или на Таню?
— Просто… — ответил Лёша, теряя запал ненависти к Софи.
— Просто стоит! Алексей, тебе же не тринадцать лет! В твои годы сексуальные фантазии конкретно материализуются. Вот когда мне было четырнадцать, я хотела одну девочку. Краснела перед ней, как мальчишка. Рассказать?
— Хотели? В четырнадцать?
— А что тебя удивляет?
— Одна девочка, в четырнадцать! мне сказала, что ей этого совсем не хочется. Она обманула?
— Может, да. А может, и нет…
— Тётя Соня…
Я ажно ворохнулась! Вот это да! Софи, я тебя обожаю! Почмокала телефон и приложилась к нему снова:
— О-о-о, нет! — услышала я Софи. — Только не тётя! Повернись к зеркалу. Как вылитый!"Асканио" Александра Дюма! Читал?
— Нет…
— Обязательно прочти.
— Хорошо, я найду в интернете.
— Я лучше тебе книгу подарю. Там, в иллюстрациях, Асканио вылитый ты!
— Тоже голый?!
Софи засмеялась, так мелодично и душевно, что я повлажнела… Слеза по щеке покатилась, а вы что подумали?!
Ладно, слушаем дальше.