– Мне Лёша помогал, – ответила она.
– И ему спасибо! Всем… Тебе, Соня, особенно…
– Мне? . . Мне на кухне спасибо скажешь…
Я закинула вверх голову, втянула носом запах дома, хвои, – счастья.
Девчонки! Вы не представляете, как мне всегда хотелось устроить хоровод вокруг ёлки! Вот так! Без ничего!
Помню, как-то под Новый Год, лет в десять, родители получили путевку в санаторий. Летом же, в деревне страда! В общем, они уехали на две недели, оставили меня с тёть Тамарой. Она обкормила меня апельсинами и уложила спать.
Как я сопротивлялась! Тогда по секрету она мне сказала, что своими капризами, я разрушаю её любовь. Накрыла меня одеялом и пообещала к утру быть со мной. Я долго не спала, дулась, то на неё, то на себя, – дулась, что эгоистка. Даже поплакала, но всё же уснула.
А утром тёть Тома вернулась, расцеловала меня, подняла с кровати голенькую, – она приучила меня так спать, и подвела к ёлке, что сверкала новогодним нарядом.
Печь была жарко натоплена, солнечный морозный день просился в окна. "А разве можно, без платья, трусиков?" , – спросила я. "Сегодня можно!" , – ответила она и снова меня расцеловала. От неё пахло духами, вином и любовью. "А хочешь, я тоже разденусь, вместе хоровод поводим?" , – нашептала она мне.
Это был самый красивый Новый Год моего девства. Обнаженными, мы долго плясали вокруг ёлки, смеялись от восторга, пели песни.
Любовь тёть Томы, что забрала её у меня в ту новогоднюю ночь, закончилась через месяц, но тогда, она об этом ещё не знала, прямо светилась вся, изнутри, делясь со мной сеянием глаз и теплом влажных губ. Учила меня целоваться…
– Настя, раздевайся, поймаем Таню под ёлкой.
– Ты чего?! А Лёша? – округлила я глаза.
– Да, Лёша! . . – ответила Соня и улыбнулась.
– Нет, девчонки, – снова проговорила я, – мечта не должна так быстро сбываться. Надо её поносить, вот здесь.
Я ласково огладила себе левую грудь.
– Пока она не опустится ниже? – подмигнув Насти, продолжила за меня Соня.
– Соня!!!
– Всё, всё! . . Я на кухню. К нам приближается Лёша… с пылесосом.
– Я с тобой! . .
Так же, на пальчиках, я пробежала, минуя мелкие осколки новогодней игрушки, внимательно смотря под ноги, и столкнулась с Лёшей. Он нашел орудие быстрого всасывания, и спиной заходил в зал, занося гибкий шланг, – присоединенные к нему две секции трубы и массивную щетку.
Эта конструкция у меня была не разборная, она всё время рассыпалась в самое неподходящее время, пока дальнобойщик не закрепил её, намертво. Про дальнобойщика – сейчас вспомнила, тогда я просто уткнулась в спину Лёши своими небольшими грудями и почувствовала – хочу в туалет…
– Вы тут как-то сами, Насть… – бросила я, огибая Лёшу, пылесос. Стараясь, затвердевшими сосками, больше ни к чему не прикасаться.
Не хватало, чтобы я прямо в прихожей сикнула, так приятно у меня там стало! Поджала либидо, захлопнула шлюзы насколько смогла. Хотела протиснуться в маленький коридор, но перед глазами мелькнула массивная щетка в руках Леши, насаженная на трубу, – меня вынесло на кухню, где колдовала Соня. На столе стояли тарелки с нарезанными свежими огурцами, помидорами, лимон в сахаре, закипал электрочайник. На плите, суп из стручков зеленой фасоли навивал аппетит.
Я не удержалась, украла один ломтик огурца.
– Тань, иди в ванную! – заворчала Соня.
– Сейчас… Ты Насте позвонила?
– Нет. Она сама пришла… К Лёше…
Соня подошла, обняла меня.
– Ты меня сильно не трогай. А то я расплескаюсь…
– Так иди, чего огурцы воруешь?
– Сонь, спасибо тебе за вчера…
– Вспомнила. Давай, беги, да за стол будем садиться. Халат, тапочки – в ванной…
И кто в этом доме хозяин, точнее хозяйка?
– Хлопни меня по попе… – неожиданно попросила я.