— Ты чего не спишь?! — с порога, спросила я.
— Уже одиннадцатый час… — ответил он, встречая меня в трико, без рубахи, босой, с взъерошенными со сна волосами.
— Даааа?! А я смотрю светло на улице! С подругой-напарницей в кафе посидели, поболтали, посекретничали…
Скидывая куртку, берет, я подмигнула в зеркало трюмо.
— Сапоги снимешь?
— Давайте, тёть…
— Лёшка! Застрелю! Не порть мне настроение!
— … Таня, ножку! — исправился он.
— Вот! . . Таня! Танечка… Начни с правой, натерла…
Лёша скинул с моих ног сапоги, я обняла его, хотела в награду чмокнуть в нос.
— Ой! А где наши прыщи? Ну-ка, ну-ка, — я подтянула его к зеркалу и, любуясь, положила голову ему на плечо. — Процедуры, да!
— Настя меня к тёте Люде два дня таскала…
— Ах, вот куда, вы пропадали! Я и не замечала. И прическа у тебя красивая. Вообще, Лёш, ты очень изменился. В глазах холеная мужская наглость появилась! Чуть… А где стеснение? Покажи мне прежнего Лёшу!
— Не могу.
— Не можешь?! . . Ну, и не надо…
Я его всё же поцеловала в кончик носа.
— Куришь?
— Немного…
— Не кури до Нового года, договорились?
— Договорились… А почему?
— Ты же хочешь стать мужчиной, — я опустила руку к его "достоинству" , погладила, чувствуя, как оно пульсировало. — Или уже им стал?!
Немного сжала, не сильно…
— Нет! . . — пробормотал он.
— Покраснел-то! Стало быть, правду сказал. Ты мне не ври, Лёш! Ладно?
— Я и…
— Хочешь, я тебе его поглажу? — оборвала его, улыбаясь.
— Прямо здесь?!
— А что тебя смущает?
Я раскрыла глаза до придела, вопросом. Насладилась нашими отражениями в зеркале — выражением его лица и своей хитренькой гримаски.
— Нет, ничего… — отпустил он взор.
— Ты никогда не дрочил перед самим собой, как Нарцисс?!
— Нарцисс?
— Ну, на свое отражение…
— Было как-то… Один раз…
— Всего?!
— Да…
— Это необходимо исправить! Сейчас…
Я сиганула в спальню, из неё в ванную, и снова в прихожую. На мне были только капельки влаги, в руках крем для мужчин.
— Ты ещё в трико?! Снимай! . .
Кто бы мне сказал, что вот так, откинув свою одежду и комплексы, я буду стоять обнаженной перед юношей и требовать, что бы он немедленно снял трусы! Нет, не требовать — стягивать! Я положила на трюмо крем, зашла ему за спину, присела и сдернула.
Девчонки, вы не представляете, как мне понравилось наблюдать Лёшу в зеркале! Его член выпрыгнул пружинкой, увеличился, закачался, крайняя плоть съехала с набухшей головки.
Потеревшись щёкой о его ягодицу, я протянула руку и взяла крем. Открыла, выдавила немного содержимого себе на ладони, потерла одну об другую…
— Лёш? — томя ожиданием, спросила я.
— Что? — пересохшим от предвкушения ртом, с трудом произнес он.
— А что ты ноутбук забросил? В срелялки не играешь?
— Не интересно…
— А девочка, она же тебе нравилась?
— Какая девочка?
— Я видела, случайно. Уснул, и ноутбук не выключил… Соски карандашиками, красивая. Она для тебя себя ласкала?
Конечно же, я не полнейшая дура! Ещё тогда, когда увидела включенный ноутбук, отлично поняла, что девочка, всего лишь одна из многих вытянутых им из сети интернета молоденьких глупышек, доверившихся своим возлюбленным и проданных ими. Но, от моего присутствия за спиной, — моих порхающих рук, дыхания, у его ягодиц, член Лёши так возбудился! Дотронься я до него и всё! Брызг, брызг, брызг…
Мне захотелось продлить соблазнение. Лёша был так забавен, когда соображал: о какой такой девочке я его спрашиваю.