Давно это было… Жили мы тогда в одноэтажном домике на две квартиры, и было мне 11 лет. А по соседству жил соседский мальчик Роберт (я звал его Робик) , который был годом младше. Робкин отец был начальник, и он сумел выстроить в своей квартире что-то наподобие бани — дровяная колонка, полати, душ (напор в трубах был отменный) . Редко у кого дома было такое — все ходили мыться в городскую баню, в том числе и мы с отцом. И вот однажды Робка говорит мне по секрету:
— Знаешь, что такое ИВОРКОДУБЕЯ?
— Чего? . .
— Ха-ха-ха! Дурак! Напиши на бумажке и прочитай наоборот.
Я прочитал и ахнул. В первых своих рассказах я уже писал о своих забавах с сестрой. К этому времени они продолжались уже аж 4 года, но ни о какой крови речь, конечно не шла. Да и вообще это была наша с сестрой тайна, и об этом никто кроме нас не знал.
— Кто это тебе такое сказал?
— Агапов Марат. Он говорит, что когда он в первый раз с Медкой делал ты-ты-ты, то было немножко крови, а потом — нет. Вот они так и зашифровали это событие, чтобы никто не догадался.
— А Медка — это кто?
— Сестра его.
— Так он свою сестру… того? . . — спросил я, краснея.
— А ты свою — нет?
— Да ты что?! Совсем уже?! .
— Ну и дурак! Вот у меня сестрёнки нет, брат только. Если бы была…
— Хватит ерундой заниматься! Лучше расскажи, как у них всё было.
— А чего мне рассказывать? Маратка сам всё расскажет, а, может, и покажет. Они с Медеей сегодня к нам мыться придут. И ты приходи. Хочешь? Заодно помоешься, чтобы с папаней в баню не надо было чапать.
— Ладно. Только я у мамы спрошу. Если разрешит, я в стенку два раза стукну. Идёт? . .
Через пару часов, когда колонка истопилась, и всё было готово к мытью, я отправился к соседям со своей мочалкой и сменой чистого белья. Робкины друзья уже были там. С Маратом, который был на год старше меня, я поздоровался за руку, а Медее кивнул головой. Она не выглядела на свои 13 лет — на вид я дал бы ей все 15-16. Позднее я из рассказа Куприна "Суламифь" узнал, что самой любимой наложнице иудейского царя Соломона было как раз 13. Так что всё, что дальше произошло, не должно было бы вызвать у нас с Робиком такой ажиотаж. Но мы тогда ничего ещё не знали.
— Ну, братва, кто первый мыться идёт? Может, Медузу вперёд пропустим? . .
— Сам ты медуза! — отпарировала Медея.
— Ну, ладно-ладно, не обижайся! Иди купаться, сестрёнка, так и быть. Да хорошенько промой всё-всё! Поняла? . .
— Дурак!
Медея отправилась в ванную (назовём это помещение так, хотя ванны там и не было) , а как ещё? А мы с Маратом стали потихоньку беседовать. Но так, чтобы никто нас не услышал — уж больно щепетильной казалась эта тема нам с Робкой.
— И давно ты Медею "распечатал"? — торопливо спросил Робик. — Она сразу согласилась, или как? И вообще: как девчонку на такое уговорить?
— Честно говоря, я Медку вообще не уговаривал. Она старше меня на целый год и сама всё знает побольше моего. Я давно заметил, что она втихомолку лезет рукой под юбку и что-то там делает. "Ты чего, Медуза?" — как-то спросил я её. "Не твоё дело!" А сама продолжает двигать рукой и даже глаза закрыла от удовольствия. Я незаметно подкрался и приподнял подол: рука — в трусах, как раз там, где писька. "Уйди, дурак! Весь кайф мне сломал! . . " Убрала руку и, как ни в чём не бывало, принялась за уроки. А я, конечно, не отстаю:
— Медуза, а Медуза! . . А покажи мне, что у тебя там! Ну, пожалуйста! . .
— Отстань!
— Ну, хоть чуточку… А? . .
— Сам покажи!
— А я — что? Я — пожалуйста! . . — и снял штаны вместе с трусами. Пиписька моя висела, как варёная сосиска. Медка стала смеяться.
— Ну и зачем же я стану тебе показывать, раз ОН у тебя такой? Что ты им делать-то будешь?
— А я не знаю, что надо делать… — и тут вдруг Медка взяла мой член в руку и стала двигать на нём шкурку туда-сюда. Член быстро набух и встал торчком. А Медея встала со своего стула и, задрав подол, медленно опустила вниз трусы. Я увидел мягкое волосики и тонкую полосочку письки. Когда-то давно, в детстве я у неё это уже видел, но тогда писька была без волос и более пухленькая.
— Ну и что ты мне показываешь? Я ведь ничего не вижу. Раскрой её пошире. Можешь? . . — Медка руками раздвинула края полосочки, и я увидел что-то непонятно-розовое. Подержав так несколько секунд, она отпустила руки и натянула трусы. Потом посмотрела на мой дурацкий вид со стоячим членом и сказала:
— Ну, чего тебе ещё? Посмотрел и довольно. Иди отсюда, мне уроки делать надо.
Я продолжал стоять. Член торчал, как деревянный. Перед глазами стояла картина раздвинутой Медкиной письки, и мне почему-то захотелось рассмотреть её поближе.
— Медуза, а почему у тебя писька такая, а у меня другая? Почему вообще люди разные — ты, вот, женщиной будешь, а я — мужиком. Зачем это? Может, из-за этого люди женятся и у них дети получаются? Ты знаешь, как они это делают?
— Знаю, — серьёзно ответила Медка. — Твоя писька создана для того, чтобы её засовывать в мою, и тогда я могу от тебя "залететь". Только это нельзя, потому что ты — мой брат. И вообще мы ещё слишком маленькие.
— А ведь детей бывает не всегда много. Иногда люди делают как-то так, что ребёнок не получается. Как они это делают?
— Ну, вот если ты (она вдруг опять заговорила о нас двоих) в последний момент вынешь свою письку из моей, малафья в меня не попадёт, и я не "залечу", то есть не забеременею.
— Я обещаю, что выну. А что такое малафья?
— Это такая жидкость у мужчины, от которой женщина становится беременной.
— А она есть у всех?
— У взрослых — точно есть.
— А я взрослый?
— Не знаю. Но можно проверить. Подойди поближе…
Тут рассказ Марата прервался, потому что мы услышали шаги Медеи, которая уже помылась и возвращалась из ванной. Мы с Робиком замерли в восхищении: Медея была сказочно хороша с мокрыми вьющимися волосами, обмотанными махровым полотенцем, в мягких тапочках на стройных девичьих ножках и в тонком домашнем халатике, под которым угадывались выступы её небольших, но уже хорошо заметных грудок. Мы с Робкой почему-то, как потом выяснилось, подумали об одном и том же: о том, что она только что в ванной мыла свою письку…
— Ну что, пацаны? Теперь ваша очередь!
Мы дружно отправились в помещение для помывки, где Марат по нашей просьбе продолжил свой рассказ. Но вначале мы разделись, и я обратил внимание на наши члены: у Робика он был совсем крошечный, у меня — довольно крупный (сестра моя даже называла его большим) , а у Марата — просто, на мой взгляд, огромный! Он тут же, кстати, начал его при нас дрочить.
— Вот так Медка стала мне делать, чтобы проверить, есть ли у меня малафья. Кстати, и вы попробуйте так же. Ну! . .