Мы, глядя на Марата, тоже принялись за дело. А он, между тем, продолжил:
— В общем, у неё ничего не получилось. Она даже сняла полностью трусы, подняла подол, раздвинула письку и велела мне смотреть и самому дрочить. Нет! Тогда она стала тереть свою письку. Вначале медленно, потом быстрее, совсем быстро и… в какой-то момент сжала ноги и замерла, время от времени сдавливая бёдра. Потом опустила подол и сказала: "Ну, вот… Я кончила… ".
— Как это? — спросил я.
— Ну, у девчонок это так. А у мальчишек малафья брызгает из письки. У тебя её, видимо, пока нет.
— Значит, мне можно тебя ты-ты-ты?
— Не знаю. Наверное, можно. Только ты мне целку сломаешь.
— Это как? Ну, это когда девочка становится уже не девочкой, а взрослой.
— И много у вас в классе таких?
— Не очень. Светка Боровских, Галька Польских, Вера Иванова… Да! Чуть не забыла — Герка Боренштейн! Вот кто пацанов коллекционирует! Они к ней прямо-таки в очередь записываются! . .
— А как же насчёт "залететь"?
— Глупости! Сейчас — не то время, все всё знают. Может, дураки вроде тебя не в курсе. А другие — вынимают во-время, и всё.
— А как узнать, когда надо вынимать?
— Проще простого: когда ты чувствуешь, что вроде бы сильно хочешь поссать. Вот тут надо быстро вынуть, и малафья польётся не в мою письку, а куда-то ещё — без разницы куда. Можно заранее тряпочку приготовить.
— Медуза, а ты хочешь сейчас со мной ты-ты-ты? . .
— Хочешь сломать мне целку? . . В общем-то, надо же когда-то начинать! Уж лучше ты, чем кто-то чужой… Вообще-то говорят, что это больно. Ну, ладно! Я недавно кончила, смазка ещё есть… Хорошо, давай. Только разденься, — сними всё снизу и пойдём на кровать. Я тряпочку подстелю, чтобы кровью постель не запачкать. А ты — молодец, писька у тебя как стояла торчком, так и до сих пор не опустилась. Сейчас для неё будет работа — родную сестру женщиной делать. Пошли!
Что там говорить, Медка всё почти сделала сама (Марат улыбнулся) : легла, широко развела ноги, направила мой член себе в письку, сказала, что надо посильнее нажать и только чуть-чуть ойкнула, когда ОН глубоко провалился внутрь. Так мы благополучно начали. В тот раз я, конечно, ничего не понял и не кончил. А потом (через пару месяцев) я вдруг почувствовал, что ДА, это сейчас произойдёт! Быстренько вынул, и малафья толчками полилась прямо на простынь.
— Молодец! — сказала Медуза. — Вот так и надо. А простынь я сейчас быстренько застираю, и родители не догадаются…
— Хотите посмотреть, какая она, малафья? — Марат быстро-быстро задвигал шкурку на своём члене, и мы с Робкой увидели, как из него брызнула и толчками полилась густая, похожая на крахмал жидкость. Мы с Робкой потрогали её пальцем и понюхали, а потом брезгливо омыли руки в тёплой воде…
— Знаете что? У меня идея. Только я вначале с Медкой поговорю…
Он наскоро вытерся и ушёл. Не было его довольно долго. Мы с Робиком тоже обтёрлись и принялись одеваться. И тут Марат вернулся.
— С трудом, но уговорил. Медуза вначале не соглашалась, а потом сказала "Ладно". Я ей предложил всё вам показать. Ну… как мы ЭТО делаем. Она сказала: "Зачем? Давай лучше дома!" А я ей напомнил, как она сама говорила, что хотела бы попробовать чужой член, к моему она уже привыкла. "А у них есть члены? Я думала — пиписьки! Ну, ладно, всё равно интересно". Вот так. Я вам всё покажу, Медка тоже поможет. Ну, что? . .
*****
Мы с Робкой не знали, что сказать. Но идея попробовать такую красавицу, как Медея, нас привела в совершеннейший восторг. И мы немедля устремились вслед за её братом.
Медея лежала на диване в халатике с плотно сведёнными ногами. Казалось, она никого не ждала.
— Ну, пацаны, — сказал Марат, — раз вы ещё никогда не видели и не пробовали, я вам сейчас всё покажу. А вы внимательно смотрите…
— Тряпочку взял? — спросила Медея.
— Тряпочку? Нет. Робик, есть у вас дома какая-нибудь ненужная тряпка?
— Не знаю…
— Маратик, возьми из ванной мои грязные трусы, — всё равно в стирку…
Марат быстро смотался в ванную и обратно. Потом быстро разделся и подошёл к сестре. Она потянула вверх полы халатика и развела в стороны свои стройные ножки. Мы стояли рядом с диваном и всё видели. Марат склонился над сестрой и приблизил свой торчащий член к её письке. Медея взяла его рукой и направила в свою едва заметную дырочку. Брат слегка (так нам показалось) надавил на неё, и его член наполовину "утонул" в заманчивой глубине. Потом он его чуть выдвинул и нажал посильнее — член вошёл полностью. Мы перестали что-либо видеть, а Марат, ритмично двигаясь, то отстранялся от сестры, то прижимался к ней вплотную.
— Всё! — сказала вдруг Медея. — Всё видели? Продолжение — в конце. Марат, вставай. Кто первый? . .
— Робка, иди ты!
— Нет, лучше ты!
— Не спорь! Ты — самый младший. К тому же — хозяин!
Робик вскарабкался на место Марата. Медея взяла его за пипиську и, слегка подрочив, поднесла к своей розовой дырочке. После Марата она была уже хорошо видна. Робка буквально упал на девочку, его пиписьки вообще не стало видно.
— Ну? . . — сказала Медея. — Двигайся потихоньку, я тебя вообще не чувствую. А ты? Тебе нравится?
— Очень! . . — простонал Робик и начал, подражая Марату, двигать свой член в письке его сестры.
— Всё! — через некоторое время сказала Медея. — Попробовал, и довольно, а то ещё малафьи мне туда напустишь… Игорь! — Она вдруг обратилась ко мне по имени. — Твоя очередь!
Когда она взялась рукой за мой член, я весь задрожал: ещё бы — первый раз с женщиной, да ещё такой молоденькой и красивой! Медее не пришлось мне дрочить, член стоял, как деревянный. Я с наслаждением засунул ей сразу на всю глубину. Писька Медеи показалась мне не такой горячей, как писька моей сестры. Но я с удовольствием, как заправский любовник, стал "драть" сестрёнку Марата, и она довольно долго меня не сгоняла. Видимо, ей даже нравилось, как я ЭТО делаю. И всё же конец приходит всему. "Стоп!" — сказала Медея, и я встал.
Глядя на мой торчащий член, она сказала: "Неплохо. Очень даже. Ты далеко пойдёшь. Ты ведь не со мной первой? А?" — "Нет, ты у меня первая, до тебя я больше никого не пробовал!" — сказал я, краснея. Потому что это было полуправдой. Рассказывать, как Марат снова лёг на сестру, мастерски её отодрал и, выдернув член, выпустил свою малафью на подстеленные трусики, я не буду — всё само собой очевидно. Интересно другое: Медея ни от нас, ни от брата не кончила. После Марата она ещё некоторое время тёрла себе письку и только тогда, застонав, плотно сжала бёдра и замерла…
Вернувшись домой, я сразу же попросил свою сестру снять трусики. Она, как всегда охотно, согласилась и легла передо мной на коврик, расширив письку. Я внимательно пригляделся и впервые заметил маленькую дырочку, на которую раньше не обращал внимания. Я (тоже впервые) нацелил туда головку своего члена и, когда сестра отпустила руки, потихоньку надавил. Одновременно я внимательно наблюдал за выражением лица сестры. Она на меня не смотрела, по привычке наслаждаясь своими девчачьими ощущениями. Между тем, я чувствовал, как член погружается внутрь её письки. Он вошёл на глубину примерно 2 сантиметра и остановился перед какой-то преградой. "Целка" — догадался я. Сестра лежала молча. Я вынул член. Через некоторое время она опять расширила письку, и я всё в точности повторил. По давней договорённости мы делали ЭТО столько раз, сколько хотелось сестре. После пятого раза она сказала: "На сегодня хватит. Мне надо уроки делать".
— Тебе понравилось? — не удержался я.
— Как всегда, — спокойно ответила она. — Мне нравится твоя писька.
— А сегодня всё было хорошо? Ты ничего не почувствовала?
— Да нет, вроде бы… Хотя, нет: у тебя писька сегодня была немножко горячей…
— Это хорошо, или плохо?
— Мне всё равно. Она мне всегда нравится…