— История очень давняя. Это же хата председателя колхоза! А председатель — главный коммуняка в станице. Он, паскуда, подстроил так, что Михалыч под расказачивание пятнадцать лет назад попал, вообще, много казаков от него пострадало. Злейший враг Рейха, этот председатель. Миссия, однозначно.
— Интересно… Значит семью, председателя пощадили до самых этих пор. Почему не расстреляли в первые дни нашей власти?
— Хм… Всё дело в Михалыче. Информация же через него сочилась, осведомители работали только с ним, а потом уже доклад ложился на стол Курта. Он выжидал, когда Алексей Тимофеич с гор спустится самолично. Знал ведь, что обязательно придёт, свою семью из станицы вытащить. Можно еще сигаретку, вкусную?
— Курите, курите, ради Бога, даже не спрашивайте. Расскажите о миссии, но только очень подробно, в деталях.
***
Алексея Тимофеича сдала Мартыниха, соседка ихняя. Она припозднилась на огороде, глубокая осень, скоро морозы станут, а буряк еще на грядках. Глянула — тень мелькнула у забора. Пригляделась. Батюшки! Тимофеич, собственной персоной. Таится, крадётся, на крылечко шасть и стучится тихонечко. А стерва его и выскочила в ночнушке. Страм. Это Мартыниха в красках Михалычу так и рассказывала. Михалыч еле бабку спровадил, приказал ей занять пост и наблюдать пока они в доме. Не опоздать бы, тут мухой надо действовать, Тимофеич тоже не дурак, в этот же час и свалит, нечего по станице шарахаться, заметут же. А ведь заметём!
— Миссия. — Буднично сказал нам Михалыч.
— Маришку не троньте! — Взмолился Иванко.
— Это почему же?
— Люба, она мне… — после некоторого смятения промямлил Иванко.
Михалыч так на него посмотрел, словно сейчас и его из шмайсера свинцом нашпигует. Иванко тут же и протух, сник. Эх, Иванко, сожалею. С детства девчонку знать, на речку голышом бегать, влюбиться наконец и, потерять. Но тут уж с Михалычем лучше не спорить, они его давние враги, а врага лучше повесить.
***
— Значит, Вы считаете, что Иванко был влюблён в эту девушку?
— Я не считаю, я знаю. Они же с мальства вместе по станице шатались. Что младше она его на три года, так в самый раз. Девка-то созрела…
— А почему Иванко в полицию пошел служить, если он с дочерью председателя встречался?
— А! Это я его притащил. Мы с ним дружили в школе. На два года младше меня, а соображалка работает, что надо. Я ему сказал, что семью и близких родственников полицаев немцы не трогают. А еще сказал, жратвы от пуза, плюс выдадут настоящий автомат и патронов немерено. Водил его к речке пострелять по банкам.
— Как вы думаете, не мог Иванко выстрелить в спину Курту, так сказать, за любовь?
— Никак нет! Его с нами небыло тогда, Михалыч его всячески отсылал по разным пустякам. Жалел, видимо пацана, чтоб не видел, что мы с ними делаем. А на этот раз, Иванко бегал к бабке Степаниде, за очередной бутылью самогонки.
— Как получилось, что взорвалась граната в сенях?
— Ну, Курт так решил, что их лучше взорвать в собственном доме, а потом сфотографировать результат, такой фотографии у него в коллекции, еще не было. Все вышли в сени, меня отправили на улицу, посмотреть, нет ли прохожих. Курт вырвал кольцо, тут всё и случилось.
— Кто в сенях был в этот момент?
— Курт, Михалыч, Мыкола и Митёк.
— Кто из них остался в живых?
— Мыкола, если то, что от него осталось, можно назвать живым… Курт оказался довольно живучим, у него хватило сил выползти из сеней на крыльцо, там он и умер.
— Значит, Вы не видели, кто стрелял в спину Курту?
— Нет.
— Когда можно будет допросить Мыколу?
— Наверное, никогда. Он так еще не пришел в сознание, помрёт, скорее всего.
— А Иванко?
— Никак нет, герр оберлейтенант, он сейчас в горах, и может быть партизаны, его уже расстреляли.
— Хорошо, идем дальше. Рассказывайте.
***
Операция проходила бесшумно, нам не нужна суматоха в станице, ну и лишние кривотолки со сплетнями. Всё должно быть пучком и законно. Тихими ангелами смерти появились у дома председателя. Свет в доме не горел. Михалыч дал отмашку у калитки, рассредотачивая нас по оговоренным точкам. Обычная работа. Сколько таких операций уже на нашем счету? Я и Митёк с силой навалились на запертую дверь, буквально проломив её одним мощным ударом. Мыкола влетел в сени с автоматом, громыхнул там пустым ведром, пнул сапогом внутренние двери, отступив в сторону. Теперь наша очередь с Митьком. Мы ворвались в дом ощерившись оружием. Нужно не мешкать и не тормозить, на случай если у них тоже есть чем стрелять.
Главное, быстро зажечь свет. У каждого из нас керосиновый фонарь с едва тлеющим фитилём в дежурном режиме. Мы резко крутнули фитили, прибавляя света, рассредоточились по хате. Маришка сидела в постели, сжавшись в комочек и натянув до подбородка одеяло. Они что, никуда не собирались уходить, просто спали? Я метнулся к девчонке и приставил ствол шмайсера в лоб. Если бы вы видели её глаза! Испуганные и большие словно пятаки нового образца с Рейхстагом. Сколько раз участвовал в миссиях — таких глаз никогда не видел. Мыкола с Митьком рванулись в председательскую спальню, через минуту уже выводили насмерть перепуганную тётку Любу под руки из спальни, заспанную, со сбившейся прической. Лямка ночной рубашки соскользнула с плеча, немного обнажая её грудь. В это время в дом вошел Михалыч. Он в своём обыкновении вел себя не хуже Наполеона, гордый и отмщенный. Царь, одним словом.
— Здравствуй, Любаша. — сказал он.