***
Отто устало сжал переносицу двумя указательными пальцами, размышляя. Я с любопытством посмотрел на него и вынул еще сигарету из пачки "Zigarette" прикурил её, затянулся сладким дымом. Пусть немного переварит и задаёт свои вопросы. Я уже нисколько его не боялся. Классный мужик, этот оберлейтенант, не в сравнение с пингвином, добрый и обходительный, нам бы такого в начальники полиции.
— Председателя в доме, разумеется, вы не нашли.
— Нет, не нашли. Мы обрыскали каждый закуток в хате, подвал перерыли вверх дном, даже на чердак лазили и в сарай, и в хлев, Тимофеич словно испарился или…
— … Или вообще не приходил. — Закончил фразу за меня оберлейтенант. — Ваш осведомитель ошибся или это было нечто другое. Ну, Бог с ним, с этим, сейчас меня интересует всё до мельчайших подробностей. В частности, поведение Михалыча.
— Вы думаете, он пальнул Курту в загривок?
— Ваша задача, господин младший полицай, рассказывать, а не рассуждать. — нахмурился Отто.
***
— Хозяин твой, дома? — Михалыч держался так, словно мы не с миссией пришли, а в гости к старым, добрым знакомым.
Тётка Люба молчала, тряслась всем телом, безвольно повиснув в руках Мыколы с Митьком, ноги у неё отказали от ужаса. Еще бы! Мы так эффектно вошли в хату, я б вообще в штаны наложил.
— Нет, дома? — продолжал Михалыч, усаживаясь за стол, — ну приглашай хозяюшка за стол добрых гостей. Самогонка у тебя, водится?
Михалыч повёл бровями нам и мы кинулись выполнять каждый свою задачу. Я занял пост у дверей на страже, а Мыкола с Митьком стали тщательно обшаривать хату в поисках председателя, ну и поесть же тоже надо. Тётка Люба в изнеможении присела на край кровати к дочери.
— Давай, Любаша, расскажи, где твой мужик и мы уйдём с миром…
— Я не знаю где он… — хрипло сглотнув сухую слюну, проговорили тётка Люба, — он, как ушел на фронт, шесть месяцев назад, я его не видала больше.
— Врёшь, ведь. Он сегодня приходил, — мягко сказал Михалыч, повернулся ко мне и приказал, — Рябой, затопи печку, холодно у них как-то, дрова экономят.
Пришел с задания Иванко и притащил литровую бутылку мутной самогонки от Степаниды. Он тушевался и не мог смотреть в сторону Маришки, низко наклонив голову и бочком, стесняясь передвигался по комнате. Я видел, как Маришка пыталась поймать его взгляд, она молила его. Иванко конфузливо поставил бутыль на стол перед Михалычем.
— Михалыч, пожалуйста… — завёл свою старую песню он.
— Всё нормально, салага, — усмехнулся Михалыч, — я их только допрошу. Тащи стаканы.
Иванко метнулся к серванту и принёс пяток граненых стаканов. Михалыч налил из бутыли один до краёв.
— Пей, — сказал он Иванко, — и давай, дуй за начальником полиции.
— Не надо сюда пингвина! — ужаснулся Иванко.
— Надо! Пей давай и вали.
Иванко с отчаяния выпил этот полный стакан, поморщился, потрясся, потопал ногами — самогонка у Степаниды ядрёная получается — и ушел вызывать пингвина. Появились Мыкола и Митёк, они уже перетряхнули весь дом.
— Тимофеича нет, самогонки нет, из жратвы, лишь мешок картошки в подвале и сало в сенях, — отрапортовали они о выполненном задании.
— Это тоже ничего, поджарь картофанчика нам, Рябой, с салом. — Поднялся со стаканом самогонки из-за стола, подошел к женщинам на кровати, опять заговорил с тёткой Любой. — Слышь, чаривница, я на тебя зла не держу, как получилось, так получилось, но твой мужик мне должник по жизни, а долги, отдавать нужно.
***
— Стоп, — прервал Отто меня на полуслове, — почему Михалыч не должен держать на неё зла, почему так получилось?
— История, широко известная, герр следователь. Тётка Люба была невестой Михалыча, до расказачивания, а Тимофеич, потом в жены её взял, через неделю, как сослал Михалыча в Сибирь.
— Странно, что у него к женщине, не осталось никаких чувств. Почему пришел с миссией к своей бывшей невесте? В его власти было спасти её.
— Обидно же! Тебя на пятнадцать лет в ссылку, а твою невесту берут буквально через неделю в жены. И кто? Тот, кто сослал! Она же предала его. Да я бы вообще, грохнул, как только вернулся. А он, мужик с железными нервами, ждал, когда все соберутся, вместе. Но не получилось замочить главного виновника.
— Понятно. Дальше рассказывайте.
***
Я уже затопил печку, она жарко пылала, раскалив докрасна чугунную, треснувшую между блинами плиту. Занялся картошкой. Обожаю жареную картошку с салом, туда бы еще лучку и петрушки, вообще ужин короля.