— Дима, потом… — засмеялся Расим, невольно смутившись — вдруг застеснявшись огнём полыхнувшей на сердце своей мальчишеской нежности.
— Расик, сейчас… — Димка, сощурив-прикрыв глаза, чуть повернул набок голову, подставляя Расиму для поцелуя щеку… но, едва Расик к Димке приблизился, как в тот же момент Димка порывисто обнял Расима — обхватил его поперёк спины, страстно прижал к себе. — Расик… это ты поцелуешь меня потом… а я целовать тебя буду сейчас… потому что, любимый мой Расик… никогда… не нужно откладывать на потом… то, что можно… и нужно… делать… сейчас… я люблю тебя, Расик!
Впившись губами в губы Расима, Димка, не разжимая своих объятий, опрокинул Расика на кровать — повалил его на застеленную постель, всем телом вдавившись в парня сверху… член у Димки стоял — был напряжён… и у Расика член стоял тоже — был напряжён ничуть не меньше… разве оба они не хотели любви? Утром, торопливо одеваясь после душа, Димка сунул тюбик с вазелином в свою сумку — на тот случай, если в их отсутствие их номер будет кто-то убирать… две пачки столовых салфеток, которые Димка купил, лежали на его, Димкиной, кровати — в непрозрачном целлофановом пакете…
Перед ужином Димка обещал Светусику прийти "на полчасика в гости", но… вечер только-только начинался, и Димка подумал, что он к Светусику-плюс-Маришке-Ленусику в гости сходить ещё успеет, — оторвавшись от сладких губ бесконечно любимого Расика — возбуждённо глядя Расиму в глаза, Димка приподнялся, нетерпеливо снимая, стягивая с лежащего на спине Расима голубые джинсы…
Дни летели, — за окном была осень: облетали с деревьев последние листья, каждый день был прохладнее предыдущего, но ещё было солнечно и сухо, было сухо… за окном была осень, а в одном из двуместных номеров гостиницы, где проживали двое парней, было п я т о е в р е м я г о д а, — парни, на период осенних каникул приехавшие в составе группы школьников в Город-Герой, неутомимо любили друг друга, упиваясь любовью своей, наслаждаясь любовью взаимной… они любили друг друга утром — любили allegro feroce…
Или даже prestissimo possibile, — они любили друг друга, едва просыпались… они любили друг друга вечером — любили andante assai, когда времени было достаточно, — каждый вечер они, Димка и Расик, кончали два-три раза… они любили б друг друга и днём, но днём нужно было ездить на всякие-разные экскурсии, и потому они днём любили друг друга на расстоянии — думали друг о друге, перекликаясь мимолетно скользящими взглядами, едва уловимыми улыбками, — они любили друг друга в музейных залах, в мемориальных квартирах и дворцах, в экскурсионных автобусах и в метро, просто на улице во время пеших прогулок на расстоянии, и от этой дневной любви пиписы у них то и дело невидимо напрягались, каменея под джинсами жарким желанием-предвкушением…
Они, Расик и Димка, любили друг друга ежеминутно, любили нежно и трепетно, страстно, напористо и горячо, и об этой любви никто в их группе не ведал — никто о любви их не знал, никто не догадывался… да и как могло быть иначе? П я т о е в р е м я г о д а — скрытое время года… п я т о е в р е м я г о д а — время лишь для двоих!
Дни летели, — как мало их было, этих счастливых дней! Димка хотел быть с Расиком всё время — хотел постоянно видеть Расика, хотел с ним шутить, разговаривать, хотел Расика обнимать, целовать, ласкать любить… член у Димки, шестнадцатилетнего школьника-десятиклассника, готов был к любви — ad delectandum! — все двадцать четыре часа в сутки, и днём, и ночью — член был готов всегда… и — точно так же, как у Д и м ы — всегда был готов для любви пипис у пятнадцатилетнего Расика, школьника-девятиклассника!
Они любили друг друга утром, любили друг друга вечером — вода в унитазе смывала салфетки, вазелин из тюбика с каждым днём понемногу убывал… А между тем… между тем, ещё были Ленусик-Светусик-Маришка, были Серёга, Толик и Вовчик, были братья-близнецы, с которыми тоже нужно было общаться, чтоб создавать видимость, что ничего в жизни ни у Димки, ни у Расика ровным счётом не изменилось! После ужина трахнув друг друга в попы, Димка с Расиком расставались — уходили в гости каждый к своим одноклассникам, чтоб, вернувшись в свой номер через час или полтора, уже основательно посвятить всё оставшееся до сна время друг другу… а как можно было делать иначе?
На пятый день — перед завтраком — Светусик, отозвав в сторону Димку, Толика, Вовчика и Серёгу, сообщила, что "у Маришки сегодня день рождения", что "Маришку надо поздравить — надо ей что-нибудь подарить… и вообще — собраться всем вместе по этому поводу".
*****
— Дык, в чём проблема? Давайте подарим ей… ну, подарим ей что-нибудь! — проговорил Серёга, выражая общее мнение парней.
— Мы с Ленусиком ей подарок уже присмотрели… в магазинчике рядом с гостиницей. Такое колечко… недорогое, но очень красивое! Я предлагаю его подарить… ну, от всех нас — на долгую память! Вы, мальчика, как… согласны? Сделаем нашей Марише общий подарок? — Светусик вопрошающим взглядом деловито пробежала по лицам парней-одноклассников.
— Ну, и по сколько бросаем мы в общий котёл? — Толик, парень простой, задал самый главный вопрос.