В тот момент, когда Димка и Расик, лёжа "валетом", сосали друг у друга пиписы, в своём номере, закрывшись в ванной, семнадцатилетний десятиклассник Толик принимал душ, и… ванная комната — это ведь, когда парень в помещении не один, очень удобное место для одиноких мечтаний, — стоя под струями тёплой воды, Толик мысленно видел — воображал-фантазировал — что было бы, если б Светка его не отфутболила, и рука Толика, полусогнутая в локте, сладострастно ходила ходуном… что — разве так не бывает?
Бывает, всё бывает, — только глупые люди, растлённые лукавыми пастырями, могут — в угоду извращенным представлениям о сексе и любви — лишать себя всем доступного земного удовольствия!
*****
Светусик сказала, сколько стоит "красивое колечко" и по сколько, таким образом, нужно с носа на это "очень красивое" колечко; сумма для каждого оказалась вполне приемлема, и парни, не парясь мыслями о подарке, тут же отстегнули Светусику деньги.
— Ой, мальчики! Как Маришечка будет рада… вы даже не представляете! — Светусик быстренько сунула деньги в карман брюк. — Теперь, мальчики, так… через час после ужина вы все вместе приходите к нам — мы все вместе вручаем Маришке подарок и потом пойдём посидим в кафешке — именинница нас угостит чем-нибудь вкусненьким…
"Блин! Полвечера быть без Расика — полвечера слушать этот слащавый бред!" — подумал Димка, чувствуя невольно возникшее в душе раздражение… конечно, он, Димка, мог бы… в принципе, мог бы и уклониться от посещения кафешки — мог бы наверняка придумать какую-нибудь причину, чтоб избежать посиделок в кафешке, потому так… охуеть, как это было и весело, и интересно — тратить отпущенное им с Расиком время на гламурный пустопорожний трёп, но… было б это разумным — игнорировать одноклассников?
Раздражение Димкино было вызвано не с в е т у с и к а м и, а скорее самим собой — ощущением, что он, Димка, является заложником ситуации… видимо, какая-то тень то ли досады, то ли неудовольствия промелькнула на Димкином лице, потому что Светусик, глянув на Димку, тут же проговорила тоном необсуждаемой категоричности:
— Никаких возражений не принимается! Димочка, слышишь?
В этот момент двери лифта разъехались в стороны, и из кабинка лифта вышла, держа телефон в руке, девушка эмо — Лерка Петросян.
— Светик, а Лера будет с нами — с нами со всеми? — проговорил Димка, переводя взгляд с девушки эмо на Светусика.
— Димочка! Но она ведь не с нами… — Светусик, тут же решившая, что он, Димочка, недоволен отсутствием в их компании "кошки драной", вмиг нахмурила брови, не скрывая своей досады.
— Светик! — Димка, с трудом скрывая растущее раздражение, улыбнулся Светусику с самым невинным — самым простодушным — видом. — Ты ведь сама говорила, что мы должны быть все вместе… разве не так? Тем более мы должны быть все вместе в такой знаменательный день, как день рождения нашей Маришки… в чём я не прав? — в голосе Димки проскользнула едва уловимая ирония, но то ли ирония эта была чересчур утончённой, то ли гламур и ирония в принципе не совместимы, но только Светусик никакого подкола в словах Димкиных не ощутила — "знаменательный день" Светусик восприняла совершенно буквально.
— Лерка учит японский, чтоб потом туда соскочить — чтобы в Японии жить не тужить, — не совсем в тему проговорил Серёга, высказывая своё предположение насчёт того, зачем Лерка учит японский. — Все убегают на Запад, а она — на Восток… оригиналка, однако!
— Димочка, я объясню тебе, в чём ты не прав! — Светусик, не обращая внимания на слова Серёги, сузила глазки, глядя на Димку. — Нас большинство, а она одна… ну, так скажи мне: кто кому должен из нас подчиняться?
"Ёбнуться можно от такой логики! — невольно подумал Димка, глядя, как у Светусика сузились глазки. — Вас в с е г д а большинство… и что теперь — смотреть вам в рот? Большинство, бля… сегодня вам скажут в телевизоре, что белое — это чёрное, и вы, глядя на белое, будете верить, что это черное… завтра вам скажут-покажут в телевизоре, что нет, всё совершенно наоборот: чёрное — это белое, и вы, глядя на черное, будете верить, что видите белое… вас в с е г д а большинство!" — подумал Димка, внезапно почувствовав-ощутив чувство, смутно напоминающее отчаяние; как если бы он, Димка, упёрся в стенку — чувство было такое… улыбаясь Светусику, Димка пожал плечами:
— Я думаю, что подчиняться никто никому не должен… разве мир не прекрасен разнообразием? Светик, все люди разные… ты, я, Вовчик, Лерка, Толик, Серёга — все мы разные! Почему ты считаешь, что Лерка должна быть такой, как ты? Мы же не клоны — мы люди… мне кажется, будет не очень красиво, если вы Лерку не позовёте.
— Ну, я тоже так думаю… я с Димоном согласен! Не понимаю, чего вы на Лерку взъелись… — хмыкнул Вовчик. — Нормальная девчонка…
— Ну, не знаю, мальчики… не знаю!"Нормальная девчонка"… — Светусик, никак не ожидавшая такого поворота в разговоре, скривила губы. — Она, бля, нормальная, а мы, значит… что — мы, получается, ненормальные? Да? Так, по-вашему, получается?