— Иди сюда, мерзавец.
Я несмело подошел, даже не предполагая, как далеко все может зайти. Он откинул одеяло.
— Что это за пятна?
— Не знаю, выдавил я из себя.
— Ты анонист, ты обкончал всю постель.
— Нет, оно само. Я спал и оно само.
— Что само, негодяй? В школе знают, что ты анонист? Завтра я туда пойду и всем расскажу кто ты такой.
Он содрал простынь, скомкал ее и ткнул мне ней в лицо.
— А это то, что я всем покажу!
Я сел на кровать и судорожно прокручивал в уме его угрозы. Ужас, если он об этом скажет в школе, мне не жить. Тогда придется сбежать и пропасть где-то под забором. Слезы сами по себе капали из глаз.
В этот вечер он со мной не разговаривал, все время хмурился и курил. Перед тем как ложиться спать я набрался мужества и начал просить:
— Антон Николаевич, умоляю не надо в школу, меня там засмеют. Я не виноват, оно само ночью потекло.
Он упивался своей властью и даже не смотрел на меня.
— Ты мерзкий анонист. Негодяй! Пусть все узнают, кто ты есть на самом деле! Он просто выкрикивал это.
Я продолжал ныть и просить. Но он меня грубо оборвал и тумаками отправил в постель. Я не спал почти всю ночь, сердце мое сжималось от ужаса и страха. Перед глазами все время стояла картина, как он заходит в класс, показывает простынь и гневно объявляет меня анонистом.
Утром я вновь пытался его умолить, но тщетно, он меня буквально вытолкал из дома.
В школе этот день прошел как в тумане. Я все время крутился то возле учительской, то возле входа, ожидая его появления. Даже не знаю, что бы я тогда и делал. У меня была лишь надежда, что отчим не придет, что ему что-нибудь помешает, или он передумает.
Антон Николаевич так и не появился.
Дома он и мама сидели за столом и мило беседовали за бутылочкой вина. Лицо у него уже не было суровым, а скорее выражало саркастичность.
— Ну, заходи, анонист. Как там в школе? Не поменялось к тебе отношение?
— А вы что, ходили?
— Пойду на родительское собрание через три дня.
Мать не проронила ни слова, сидела и молча слушала.
Я был уже истощен, поел и пошел делать уроки. На самом деле дремал сидя перед учебниками. Наконец ложимся спать. Он как нарочно затеял с мамой бурные игры, и диван просто ходуном ходил под ними. Таких явных шумов сношения они до этого никогда не издавали. Тут уже были и хлопанья и чавканье и стоны. Я пытался не слушать, но это было сильнее меня. Мой член встал от накатившегося возбуждения. Я достал его из трусов и сначала просто теребил в истоме. Затем я уже откинул одеяло и качал ним из стороны в сторону. Слюнил головку, гладил ней по ладошке, оттягивал крайнюю плоть. Для меня существовало только это возбуждение и ничего вокруг.
Отчим рычал в азарте, трахая мою маму. С каждым их похотливым движением я все сильнее сжимал свой член, я участвовал в оргии. В комнате стоял запах пота и возбуждения. Я первый раз в жизни кончил от дрочки, изливая целые потоки спермы себе на живот и руки. Вскоре и они издали финальный аккорд сношения. Мама убежала мыться. Я лежал, затаившись, тихо вытерся футболкой и заснул в полном изнеможении.