— Слушаю вас, — сказала Саманта почти шепотом, и в голосе ее послышались слезы.
— Простите, что спрашиваю вас об этом, — почтительно начал полицейский, — но вы ведь не в первый раз в наших краях, мисс.
— Во-второй, — все так же тихо говорила девушка. Внимательному наблюдателю показалось бы, что она пытается порвать карманы и запихнуть в них руки по локоть: — в прошлом году здесь же давали концерт.
— Извините, но не были вы причастны к правонарушениям в нашем графстве?
Голос полицейского словно перестал быть нейтральным. В нем появились нотки непреклонности, обычной у представителей закона в беседе с правонарушителем.
— Мы с подружками музыканты, — жалобно заговорила Саманта, в отчании притоптывая ножкой по песку обочины: — мы играем рок: группа "Бритвы" , слышали?
— Слышал, — согласно но так же неприветливо сказал полицейский: — в том числе я слышал о том, как в прошлом году участники вашей группы нанесли телесные повреждения фотографу, работавшему на концерте:
— Это я! — злобно крикнула Эллис из машины: — не тяни душу, Лягавый, это я в прошлом году отлягала по яйцам одного тут у вас: Я сама признаюсь, не надо адвокатов: Давай мне повестку, я завтра буду в суде, и все заплачу: Только сейчас отпусти, ради бога, мы очень: очень: — она вдруг зарычала, как зверь в капкане и начала выбираться из машины со своей стороны, матерясь при этом сквозь зубы.
— Дело даже не в тоне, каким вы разговариваете, — нахмурился полицейский: — дело в том, что преступление может оказаться серьезнее, чем вам кажется. Повреждения вы причинили тяжкие, да еще и заявляли по этому поводу с особым цинизмом:
— "Что дети у него уже есть?" , — Эллис выкарабкалась на обочину и прилегла роскошной своей грудью на крышу машины. Саманта смотрела на подругу во все глаза, но ни рук ни бедер Эллис отсюда видно не было и блондинка позволяла себе даже злобно улыбаться.
— Именно, — еще больше посуровел полицейский.
— Не слушайте ее, — вдруг воскликнула Сэмми. Распахнутые заплаканные глаза, и знаменитая челка делали ее похожей на школьницу: — мы правда виноваты, офицер. Мы плохие девочки, это сразу видно. Но мы вам нравимся, правда? Скажите, я вам нравлюсь?
С этими словами Саманта решительно расстегнула молнию на куртке и из под блестящей кожи выкатились две ее превосходные грудки — полные, очень округлые, с задорно торчащими к весеннему небу розовыми сосками. Саманта безбоязненно качнула ими, шагнув прямо вплотную к полицейскому и невинно взглянула снизу вверх.
— Вы можете наказать плохую девочку, как хотите, офицер, — шепнула она: — можете сейчас, но только быстро-быстро. А можем договориться на поздний вечер, и тогда: тогда вы сделаете со мной, что хотите: по всем статьям о нанесении повреждений:
Полицейский задумчиво смотрел на роскошное женское тело, обнаженное перед ним.
— Что ты делаешь, дура!? — закричала Эллис, не в силах двинуться с места: — да если он тебя сейчас тронет, ты тут же обоссышься, и я вместе с тобой. А если кто увидит:
И как бы в подтверждение ее слов, на шоссе загудел мощный мотор. Скоростной открытый автомобиль, где сидел только один человек, стремительно скользнул шинами по асфальту и остановился рядом. Саманта инстинктивно попыталась запахнуть куртку и вдруг, со стоном запрыгала на месте, накрепко прижав ладони к низу живота. Ее грудь колыхалась при каждом прыжке, словно аэростат, который забыли отвязать в бурю.
Молодому человеку в замшевом пиджаке, вылезшему из только что приехавшей машины потребовалось только полсекунды, чтобы оценить ситуацию. Он мгновенно вскинул дорогой фотоаппарат висевший на шее и запечатлел удивительную картину того, как не находит себе места бедная "бритвочка". Потом, не обращая внимание на почти уже до крови прокусившую себе губу Эллис, обратился к полицейскому.
— Те самые, я их сразу узнал. Твой должник.
Тут случилось необычное. Неотесанная грубая блондинка Эллис вдруг заревела, заплакала, как дошкольница у которой отобрали игрушку. Она не могла остановиться:
— Гады: мужики: все: такие гады: что, справились: с девчонками?