— Хотел… только что…
— Костик, я у мамы!
— Знаю…
— Костик, так лучше будет! Не дай Бог — заболею, а мне завтра вечером уезжать!
— Знаю…
— Ничего ты не знаешь! Нам самим сообщили про эту Астрахань в самый притык, обалдеть можно!
— Знаю…
— Ты лечишься?!
— Знаю…
— Чего "знаю"?! Чем лечишься?!
— Знаю чем…
— Ты там спишь, что ли?!
— Да…
— У тебя температура?!
— Да, у меня сейчас температура, и я сплю с ней…
— Ну и чудной же ты, Костик! С тобой нельзя поговорить, ты никак не выспишься после этой водки! Я хотела объяснить, чем тебе питаться без меня, а ты… ладно, выспись и позвони! Люблю-целую! — и дала отбой.
Я выключил громкую связь, снова поднял трубку, вытащил лист бумаги, лежавший между страницами журнала, стал быстро набирать номер, и после второй попытки отозвался мужской голос:
— Аллё!
— Здравствуйте. Это союз художников Петербурга?
— Да, САНКТ-Петербурга! — акцентировал он.
— Спасибо, буду знать… — ответил я грубовато, но по-другому ответить не смог. — Скажите: пожалуйста: где и когда пройдёт выставка Михаила Саенко?
— Одну секунду! Саенко-Саенко… — в трубке зашуршали бумаги, и мужской голос сказал. — "Белый зал Бажанова" , улица Марата, дом 72, метро "Лиговская"! Презентация для приглашённых гостей и аккредитованной прессы через два дня — двадцать первого ноября в тринадцать часов! Для общего посещения выставка открыта с двадцать второго ноября по двадцать второе декабря, с десяти утра до десяти вечера!
— Благодарю! — радостно крикнул я и даже вскочил с табурета. — Ах ты, сучка! Ах ты, сучок!
В эту секунду мне казалось, что я разоблачил их обоих, поймал на откровенной лжи. Я хлебнул пару глотков чая и устремился в комнату, держась за голову.
Там на диване красовался разложенный рисунок на листе ватмана, закреплённый по углам подушками, и мои глаза с невыносимой болью ещё раз поглядели на обнажённые прелести моей девочки, которые стали доступны — УВЫ! — не только мне. Я рванул лист ватмана, свернул его и закинул под диван, а потом помчался в ванную комнату и открыл сильную струю душа…
Моя тёмно-вишнёвая "Honda" подлетела к ступенькам старого особняка с большими светлыми окнами.
Я вылез из машины и торопливо направился ко входу, по обе стороны которого пестрели на стене названия книжных, журнальных и газетных издательств, открыл дверь и вошёл.
Охранник, стоявший около тумбы, приподнял руку, требуя пропуск, я вынул "корочку" , показал на ходу и заспешил по лестнице.
Кабинет с яркой табличкой ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР Е. А. ПЧЕЛИНЦЕВ был приоткрыт, я стукнул пару раз и шагнул туда.
Увидав меня, редактор проявил неподдельный восторг, приподнялся из-за стола и протянул руку:
— Привет-привет! Проходи, Константин Юрич, садись! — он был приятный мужчина, с приятным тембром голоса, в очках с тёмной роговой оправой и чуть старше средних лет. — Ну, как там "Чай"… из китайской росы? . .
— Потихоньку зреет, — ответил я, но думал совсем о другом.
— К нашему сроку созреет?
— Созреет, Евгений Саныч.
— Мне нравится твой оптимизм, Константин Юрич, нравится ещё с первых ранних рассказов. Давай-давай, так держать. Я верю в твои способности, если хочешь — в талант.
— Зазнаюсь. Не боитесь?
— Нет, не боюсь.
— Спасибо, Евгений Саныч.
— Ты представляешь, меня художники из редакции просто одолели, продохнуть не дают, им так нравится твоя тема и китайский колорит, что прямо рвутся работать и ждут тебя. "Когда?" да "когда?" , замучили, буквально очередь стоит. Я тяну резину, потому что был разговор о твоём отце, сам понимаешь. Как он, возьмётся?
— Он-то может и возьмётся, но… я пока не знаю… не решил с ним… немного подумаю, Евгений Саныч:
— Конечно, подумай — время терпит.
— Я, кстати, по этому поводу и приехал, — моему вранью опять не было предела. — Хочу в Питер смотаться, там открытие выставки одного интересного художника, очень рекомендовали, очень, Евгений Саныч. Хочу взглянуть относительно своего романа.
— А кто такой?
— Михаил Саенко.
— Саенко? — он подумал, но не вспомнил. — Нет, не встречал, а с книгами работал?
— Да опыт есть. И вообще неординарная фигура.
— Почему бы и нет, смотайся, взгляни, присмотрись, потом расскажешь. Я только "за". От меня что надо?
— Аккредитацию от редакции.
— Без проблем. Когда?
— Срочно!
— Во как!
— Да, всё по часам и даже минутам, Евгений Саныч!
— Молодец, правильно работаешь! — он взял трубку телефона и набрал номер. — Зоя, к тебе сейчас подойдёт наш автор Константин Юрич Ларионов! Да-да! Ему срочно нужна аккредитация в Петербург, он всё расскажет! Оформишь, и я подпишу! Давай, милая, оставь все дела и — срочно-срочно! . .
Моя очередь у кассы вокзала подошла довольно быстро, и я по-солдатски отчеканил:
— Петербург! Вечер! Сегодня! Один!
Кассир пробежала глазами по страницам компьютера и чётко ответила:
— Плацкарт! Отправление — 23: 30! Прибытие — 07: 40!
— Только плацкарт?!
— Да!
Я секунду подумал, хотел уже взять, но всё же спросил:
— А что завтра?! Пораньше и побыстрей!
— Сверхскоростной САПСАН! Отправление — 07: 30! Прибытие — 11: 30! В пути четыре часа! Места — сидячие, мягкие!
— Беру! — согласился я и вынул деньги…
Сверхскоростной САПСАН мчался с дикой скоростью. Все близкие к окну предметы сливались в единый мелькавший трубоскоп: где там деревья, где там столбы, где там светофоры — углядеть было невозможно, даже дальние дома и постройки пролетали мимо в одно короткое мгновенье.
Я утопал в удобном мягком кресле у самого окна. Моим соседом был пожилой мужчина — седой, благообразный, хорошо и чисто одетый. Он листал газету с броским названием "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО".
— Ураганная скорость, правда?! — с восхищением сказал он, повернувшись ко мне.
— Смерч, — задумчиво ответил я.
— А всё-таки не то и не другое, скорее — торнадо!
— Слишком жестоко.
— А ваш смерч — не жестоко?!
— Да, конечно, но торнадо безжалостней.
— А мы с вами едем, молодой человек, именно на таком безжалостном звере!
— Серьёзно? — спросил я всё так же задумчиво и пространно.
— Абсолютно! По секретной инструкции САПСАНА машинист не имеет права тормозить, увидав кого-нибудь впереди: сонных тупых коров, глупых людей, застрявшие машины! Вот так!
— И что, сносит?
— Убивает! Скорость настолько велика, что если сделает тормоз при таком сумасшедшем полёте, вагоны сразу вздыбятся и — с рельсов долой, а везёт огромное количество людей! Разве можно сравнить жизни четырёх коров, двух нерадивых людей или застрявшую машину с тысячами жизней в этих вагонах?!
— Не знаю, нехорошо как-то, сигналить надо.
— А как же — сигналит, обязательно сигналит за множество метров, но если результат нулевой — убивает!
— Как-то бесчеловечно и трагично.
— Цель, молодой человек, оправдывает средства!
— И что это за цель, если на пути к ней надо убить милых животных, несчастных людей, споткнувшихся на шпалах, или разорвать застрявшую между рельсами машину?
— Цель — доставить нас вовремя живыми и невредимыми за те немалые деньги, которые мы заплатили! По статистике в таких скоростных поездах едут исключительно деловые люди, у которых неотложные встречи, решение важнейших вопросов, и порой целый час опоздания: какой там час, полчаса могут испортить все отношения с партнёрами, поверьте! И неужели тормозить во имя спасения рогатой Милки или пьяного Борьки, чтобы искорёжить наши вагоны, наше драгоценное время или хуже того — наши жизни?! Всё это мешает развитию и движению цивилизации, если хотите!
Его философия, не лишенная смысла, задела меня, и я невольно стал перекладывать её на свою гнусную историю, на свою цель путешествия, которая должна оправдывать любые средства.
— Вот вы — молодой человек поехали сегодня на сверхскоростном САПСАНЕ, значит, спешите куда-то?!
— На презентацию выставки.
— Для вас это важно?!
— Архиважно.
— Вот! Архиважно! Теперь представьте: машинист спасает бурёнку и забуревшего пьяного мужичка, а наш поезд — под откос, в поле, и мы с вами проваляемся в этом поле до тех пор, пока уже пройдут двадцать ваших презентаций, и вы ничего не увидите, и никого не встретите! Такой вариант пойдёт?!
— Нет, такой вариант не пойдёт! — я даже занервничал. — Мне некогда валяться! Мне срочно надо в Питер!
— Тогда ответьте: убить машинисту корову и того пешехода?!
— Получается, что убить! Определённо убить и мчаться, мчаться, мчаться в Питер! — и вдруг взволнованно спросил, совершенно не стыдясь, что выгляжу с этим вопросом должно быть очень глупо. — Скажите, вы случайно не знаете, у Московского вокзала, куда мы сейчас приедем, есть прокат фотоаппаратов, а?! . .
Санкт-Петербург меня встретил холодной, промозглой погодой, когда я сошёл на открытый перрон Московского вокзала.
Перейдя площадь Восстания, я зашагал прямо в сторону гостиницы "Октябрьская" , которая стояла на пересечении Невского и Лиговского проспектов…
— Скажите, пожалуйста, а есть в городе прокат фотоаппаратов? — спросил я девушку, оформлявшую меня в гостиницу. — В Москве об этом совсем не думал, а тут понадобился.
— У нас в гостинице есть, — ответила она и положила на стойку рецепшена мой паспорт, карточку гостя и ключ с номером комнаты, — пойдёте по этому коридору и направо, за прокатом автомашин и турагентством сразу будет прокат фото-видеотехники.
— Спасибо, девушка! — я даже удивился такому быстрому решению вопроса. — Вы себе представить не можете, как неожиданно иногда нужен фотоаппарат! До того нужен! . .