— Умоляю, пустите меня, — всхлипывала она, — я еле терплю!
— А умеете ли вы танцевать вальс? — не обращая внимание на её просьбу, поинтересовался господин.
— Умею, господин. Но прошу вас, я не могу больше ждать. Я сейчас описаюсь!
— Отлично! — сказал он, — я люблю вальсы Шуберта. Эх, как в молодости со своей покойной супругой мы танцевали их…
Зазвучал вальс, и господин, поднявшись, подал руку даме, приглашая на танец. Та, с трудом приподнявшись, последовала с ним, едва выпрямившись не до конца.
— Распрямитесь, милая! — велел он.
— Они схватились за руки и стали танцевать.
— Простите, господин, я правда не могу больше! — произнесла бедняжка, прикрыла лицо руками и по её ножкам потекли струи чистой девичьей росы.
Господин, распалившись, стал подставлять ладони под девичьи струи, прикладывал их к щёлке бедняги.
— Святая дева Мария, да ты описалась! — произнёс, распалившись, он.
Затем повернул девку к себе задом. Задрал платье, пощупал влажную ткань белья, стянул с неё покровы, воткнул свою плоть в неё.
— Боже, боже мой! Как ты могла описаться? Прямо в колготки! О святой Августин! Написала прямо в трусы, — громко произносил он, затем вынул инструмент и обильно оросил своим семенем девичий зад.
Он щедро отплатил ей деньгами и больше о нём никто ничего не слышал.
Что ж — дослушав до конца историю, сказал Дюрсе, — Девица ещё легко отделалась. Я слышал об одном случае, когда на приеме у короля, супруге одного герцога приспичило по нужде перед самой церемонией. А без разрешения мужа, как вы знаете, она не имела права отлучаться. Герцог, не желая обидеть короля, не позволил прервать трапезу своим позволением отлучиться супруге. Она умерла на приёме от разрыва мочевого пузыря.
— Уверяю вас Дюрсье, — вмешался Герцог де Бланжи, — что это чистой воды выдумка. Как человек, некогда интересовавшийся медициной, а в частности анатомией и физиологией человеческого тела, имею честь заверить вас, что мочевой пузырь может лопнуть только вследствие травмы: удара, падения, ранения отломком кости. А от вынужденной задержки мочеиспускания, сколько бы человек ни терпел и ни сдерживал позывы, к счастью, мочевой пузырь не лопнет
— Вот именно! — подтвердил президент Кюрваль, — Если бы все сдерживаемые естественные позывы в организме человека неминуемо приводили бы к смерти, то люди умирали бы ещё в младенчестве от разрывов. Но нет же! Они предпочитают мочить пелёнки. Природа предусмотрела защитный механизм организма для таких случаев. Неправда ли дочь?
— Да, папа, — ответила Аделаида.
— Как ты чувствуешь себя, после выпитого целого графинная чудеснейшего напитка? Не жалеешь ли ещё выпить? — усмехнулся президент.
— Нет, отец. Прошу тебя, не заставляй меня повторять это.
— Может быть, у тебя ещё есть просьба ко мне? Не стесняйся, говори.
— Да. Я бы хотела отлучиться в часовню. Я очень хочу помочиться.
— Вы слышали, — обратился ко всем присутствующим президент, — моя доча хочет пописать.
Раздались смешки. Аделаида стыдливо опустила голову.
— Ну что же, я не вправе решать такие вопросы, у тебя есть муж, — произнёс президент, — господин Дюрсе. Не соблаговите ли вы позволить вашей покорной супруге отлучиться пописать, а мы все её подождём?
— О, как можно столь достопочтенных граждан, слушателей, да и мадам Дюрко заставлять ждать, ради такого пустяка. Как говорится "Семеро одного не ждут" , а нас здесь, смею заметить, гораздо больше. Так что пусть подождёт она, а мы тем временем продолжим. Прошу вас, Дюкло, рассказывайте. Пусть речь ваша льётся пламенно и нежно.
— Покорнейше благодарю вас, господа, — поклонилась Дюкло. С вашего разрешения я продолжу рассказ.