Кто-то достал фотокамеру и спросил: "Даш, а можно тебя сфоткать?" Ну, тут уж я сказал: "Нельзя. Частная собственность, охраняется законом" , обнял Дашутку и прижал грудками к себе. Народ рассмеялся, и больше этот вопрос не поднимали.
Потом мы снова кушали, пили, как водится, опьянели-расслабились ещё больше, а Дашуня все это время сидела и общалась с нами голая. Её временами щупали, трогали ей то одну грудь, то другую, она уже не сопротивлялась, разрешая себя щупать где угодно. Мальчики, правда, её не трогали — стеснялись меня все-таки. Но все равно я видел, как у Дасюни сосочки отвердели и встали рожками, как она часто дышит, и был уверен на 99%, что киска у нее мокрая, как море.
Потом принялись танцевать — и Дашутка танцевала голой со всеми мальчиками, а потом и с девочками. Она прижималась к партнерам всем телом, они лапали её за спину и за попу — вначале робко, а потом все смелей и нетерпеливей. А она отбегала от них, дразнилась, выгибалась, крутила бедрами и вытанцовывала эротические па… Смотрю — мальчики один за другим стали выбегать из комнаты, и через минуту возвращаться с виноватым видом.:)
Я дико ревновал Дашку, и чтобы поддразнить её, сам отплясывал с девочками, лапал их, где попало, а одной даже помял слегка грудь. Никто из них, правда, не раздевался, и хорошо, а то — ещё минута, и началась бы оргия. Мы были здорово пьяные, раскрепостились до предела, близость голой Дашки мутила голову, к тому же она лихо отплясывала, выгибаясь в самых откровенных позах, показывая все свои прелести от и до — такого я от нее не ожидал, честно говоря. Ей потом было ужасно стыдно за эти танцы, она со слезами на глаза просила у меня прощения, а я пытался ее утешить и объяснить, что ничего страшного не было, наоборот — она доставила мне такое удовольствие…
Но это было потом, а тогда — она выгибалась, вертела бедрами, раздвигала ножки, садилась на шпагат (она умеет) , каталась по полу, как кошка, под гиперчувственные ритмы Radiohead… а я вдруг почувствовал припадок ярости, прыгнул к ней, сгреб её — и утащил в соседнюю комнату. Народ так разошелся, что, кажется, никто не заметил этого.
Она была мокрая, растрепанная, обмякшая, смотрела на меня мутным взглядом… Я швырнул её на кровать, в мгновение ока сбросил с себя все тряпки… мой член вошел в ее сочащееся влагалище, как в масло или сметану. Она ухнула, вжалась в меня бедрами — и у нас начался неистовый секс, такой же дикий, как и музыка, бушующая за дверью. Моя чувственная масюня так разошлась в танцах, что кончила почти моментально — раньше меня. В оргазме она кричала так надсадно, что ее крики, наверно, слышали все, несмотря на музыку — стены-то у нас тонкие… Когда мы вернулись, помятые и слегка потрясенные, на нас поглядывали эдак многозначительно, с хитрецой. Но с уходом Дашки все как-то сразу устали от танцев, и скоро я поставил тихую, расслабляющую музыку, а народ вскоре завел полупьяную мечтательную болтовню — признания, покаяния, грезы…
*****
Хоть это и выглядело, наверно, со стороны смешно — но атмосфера тогда была очень интимной и романтичной, несмотря на многолюдие. Мы все как-то сблизились благодаря Дашкиной наготе. Дашуня свернулась калачиком у меня на коленях, я втихаря поглаживал ей интимные места, пользуясь темнотой, она еле слышно постанывала и впивалась пальчиками в меня, как киса — а девочки принялись раскрывать перед Дашкой (и всеми нами) свои души. Завели откровенный разговор о её теле — каждый его сантиметр беззастенчиво назывался своими именами, — признавались в любви к ней… и потом, как водится, переключились на секс.
Я уж и не помню всего, что они несли тогда — помню, что девочки признались в том, что страстно желают женского секса с Дашей — "ведь это же не измена, правда?". У Дашки билось сердечко, она молчала, тело ее сжалось, и я понимал, что если б не я — она извивалась бы уже в объятиях своих подруг. Я, хоть и был пьян, как и все, таки перевел разговор на другую тему, и у Даши хватило самообладания не отозваться на предложение. И слава Богу — иначе потом осталось бы пятно на душе на всю жизнь, и моей девочке было бы очень стыдно. Я бы перетерпел, признаться, мне даже хотелось этого в глубине души — увидеть, как моя манюня бьется в оргазме под ласками обнаженных девушек — но я знал Дашку, и не мог допустить, чтобы она потом страдала. Даже после нашего отпуска, когда прошла эйфория и страстная тоска по ушедшему блаженству, Дашу охватил ужасный стыд за все её голое поведение, и она какое-то время даже стеснялась показываться обнаженной мне. Потом это быстро прошло, Дася прошла этот рубеж и, преодолев его, стала другой.
И после этого дня рожденья тоже было похмелье, и опущенные глаза, и слезы стыда, и Даша умоляла меня простить её… но это быстро прошло, а осталось ощущение эротического праздника, феерии, чего-то небывалого и волнующего. Такого удивительного дня рождения у Дашки не было ещё никогда, и она это признала.
Потом она провожала всех гостей голая, выходила на лестничную клетку, всех до единого крепко обнимала, целовала и благодарила… Наверное, после такого прощания мальчикам пришлось отделиться от девочек и пристроиться где-нибудь в подворотне…:)
А еще потом некоторые из Дашиных ню, самые обалденные и, как бы это сказать, художественные, без анатомических подробностей — где Дашка только по бедра, с обнаженным бюстом — я пристроил в рамки и водрузил в нашей комнате. Родители были в легком шоке, да и сама Дашка тоже требовала убрать… но фотки выглядели так эффектно, просто умопомрачительно, что возражения как-то отпали сами собой.
Из-за этих фоток потом случилась другая история, о которой я ещё расскажу.