И закричала больше не сдерживая себя…
Глава тридцать третья.
Девчонки, честно вам скажу: я не знала, что поцелуями и прочим телесным лакомством можно заниматься три часа к ряду! Мой опыт с мужчинами ограничивался максимум десятью пятнадцатью минутами. И то, эти минуты были не нежные, ласкательные, а пихательные, особенно с дальнобойщиком. Он запихивал в меня свое оружие воспроизводства себе подобных по самое не могу, не хочу, жмурюсь, терплю, выражаю признательность.
Нет, есть женщины, которым, такой натиск с выворотом женского естества мужским, очень даже нравится, но я не отношусь к таковым. Увы.
А может, не, увы? Может, и, слава богу? Правда от поцелуев Сони, весь низ, то ли потерял чувствительность, то ли, наоборот, приобрел — не дотронутся. Губы — верхние, те, что расположены под моим носом, распухли, словно накаченные ботоксом, нижние примерно такие же, — варениками, но, я испытала кайф! Теперь я понимаю, что такое сплошной кайф на протяжении трех часов…
В ванную я шла на раскоряку. Думала: как же теперь носить сапоги на каблучках, снежный наст, остановка, прыжок в автобус? . . Куда прятать свои счастливые глаза от Нельки?
Соня ополоснулась первой. Когда я, возвращенная водой к реальности, вышла, в халате, тапочках, с чалмой из банного полотенца на голове, она уже стояла перед трюмо, одетая в шубу, подчеркивала помадой губы.
— Сонь, ты чего так быстро? — недоуменно спросила я.
— Нужно, Тань! Так нужно…
— Кому?
— Тебе, мне… Я оставляю Игорька. Он отвезет тебя на работу…
Открыла рот, сказать что-то вроде: вообще-то я привыкла автобусом! Но Соня уже открыла входную дверь и закрыла — за собой. По ногам, дунуло холодом.
— Упс…
Ничего не понимая, я доплелась до стула на кухне, села.
Что произошло, пока я была в ванной? За эти четверть часа? Кто-то позвонил, что-то случилось? Но почему, Соня ни словом не обмолвилась?! Хлопнула дверьми и ушла?
Я запрокинула голову, глазами к потолку, пытаясь удержать слезы, но они, всё равно, потекли. Размазывая соленую влагу по щекам, я шмыгнула наполнившимся носом…
Вспомнила о сотовом телефоне, перламутровом подарке Сони. Где он сейчас, представляла смутно, после того как подслушивала Рокси и Ласканио, я не пользовалась им, но там, в память, был забит номер её телефона!
Я готова была перевернуть диван, встряхнуть его и вытряхнуть, — если где завалился, Сонин подарок. Но не потребовалось. Сотовый сам оповестил о себе. Привлекая перламутровым окрасом и рингтоном песни Русланы "Скучаю" , он висел на ёлке.
"Ну, конечно же! — улыбнулась я, сквозь слезы. — Подарок, — тут ему и место! На ёлке! Лёша нашел, а Настя повесила, вместо разбившегося красного стеклянного шара".
Не снимая, я включила телефон, поднесла к нему ухо.
— Татьяна Сергеевна!
Это была не Соня, — Настя, но, всё равно, благодарна ей за звонок. Я могла и не найти телефон на ёлке.
— Да, Настенька, — ответила, стараясь не шмыгать носом.
— Татьяна Сергеевна, — повторила она, — мы с Лёшей в оздоровительном центе, у Людмилы Алексеевны. Он проходит процедуры…
— Какие процедуры?
— Лучше пусть он вам сам расскажет. Я вот что звоню. Софья Павловна меня с собой забирает. Мне нужно срочно ехать, а Лёша освободится не раньше чем через два часа. Он ключи от вашей квартиры не взял…
— Ой, мне же на работу, Настенька!
— Так, может, он к вам на работу заедет?
— Лёша плохо знает город.
— Людмила Алексеевна ему такси вызовет…
— Нет, только не на работу, — я вспомнила о Нельке. — Ключ я соседке оставлю. Лёша знает.
— Хорошо, я ему так и передам.
— Так и передай, Настенька…
Лёша?! Процедуры?! Я пожала плечами. Набрала номер, и снова приложилась ухом к телефону.
Послышался родной голос, краткое "Да".
— Сонь…
— Да… — повторила она.
— Приезжай к Новому году, Сонь. Я буду тебя ждать…
— Приеду… — прозвучало после недолгой паузы.
Я поцеловала телефон и, отключив, аккуратно отпустила. Пусть висит подарок, до её возвращения.
Присела на диван. Опять Лёша не раскидывает его! Так спит! Правда, теперь и не куда, — посередине ёлка.
Ладно, нужно бежать на смену, последнюю в этом году. Приятное предвкушение, самого моего любимого праздника, развеяло последние тучки под чалмой из банного полотенца, и высушила слезинки на моих щёках. Кажется, я себе снова напридумывала! Мне так хотелось поверить в это.
Трусики, бюстгальтер, колготки, джинсы, блузка, свитерок, ещё свитерок. Немного дезодоранта, туши, тонального крема, помады. Сапоги, куртка, вязаный берет, двойной оборот шарфа. Дверь, ключи — соседке.
Снежный наст под каблуками, уличные фонари, остановка, автобус, кондуктор, предпраздничный, выпивший пожилой мужчина с комплиментами. Комната медперсонала, строгая санитарка — Мария Степановна. Вешалка. Недовольная, молчаливая и надутая Нелька…
Они помалкивают, я тоже — переодеваюсь, медицинский халат, колпак…
— Делиться не хочешь, подруга? — тихо спросила Неля, когда Мария Степановна вышла, мы остались одни.
— Чем делиться? — сделала я вид, что не поняла.