И закричала больше не сдерживая себя…
Глава тридцать третья.
Девчонки, честно вам скажу: я не знала, что поцелуями и прочим телесным лакомством можно заниматься три часа к ряду! Мой опыт с мужчинами ограничивался максимум десятью пятнадцатью минутами. И то, эти минуты были не нежные, ласкательные, а пихательные, особенно с дальнобойщиком. Он запихивал в меня свое оружие воспроизводства себе подобных по самое не могу, не хочу, жмурюсь, терплю, выражаю признательность.
Нет, есть женщины, которым, такой натиск с выворотом женского естества мужским, очень даже нравится, но я не отношусь к таковым. Увы.
А может, не, увы? Может, и, слава богу? Правда от поцелуев Сони, весь низ, то ли потерял чувствительность, то ли, наоборот, приобрел – не дотронутся. Губы – верхние, те, что расположены под моим носом, распухли, словно накаченные ботоксом, нижние примерно такие же, – варениками, но, я испытала кайф! Теперь я понимаю, что такое сплошной кайф на протяжении трех часов…
В ванную я шла на раскоряку. Думала: как же теперь носить сапоги на каблучках, снежный наст, остановка, прыжок в автобус? . . Куда прятать свои счастливые глаза от Нельки?
Соня ополоснулась первой. Когда я, возвращенная водой к реальности, вышла, в халате, тапочках, с чалмой из банного полотенца на голове, она уже стояла перед трюмо, одетая в шубу, подчеркивала помадой губы.
– Сонь, ты чего так быстро? – недоуменно спросила я.
– Нужно, Тань! Так нужно…
– Кому?
– Тебе, мне… Я оставляю Игорька. Он отвезет тебя на работу…
Открыла рот, сказать что-то вроде: вообще-то я привыкла автобусом! Но Соня уже открыла входную дверь и закрыла – за собой. По ногам, дунуло холодом.
– Упс…
Ничего не понимая, я доплелась до стула на кухне, села.
Что произошло, пока я была в ванной? За эти четверть часа? Кто-то позвонил, что-то случилось? Но почему, Соня ни словом не обмолвилась?! Хлопнула дверьми и ушла?
Я запрокинула голову, глазами к потолку, пытаясь удержать слезы, но они, всё равно, потекли. Размазывая соленую влагу по щекам, я шмыгнула наполнившимся носом…
Вспомнила о сотовом телефоне, перламутровом подарке Сони. Где он сейчас, представляла смутно, после того как подслушивала Рокси и Ласканио, я не пользовалась им, но там, в память, был забит номер её телефона!
Я готова была перевернуть диван, встряхнуть его и вытряхнуть, – если где завалился, Сонин подарок. Но не потребовалось. Сотовый сам оповестил о себе. Привлекая перламутровым окрасом и рингтоном песни Русланы "Скучаю" , он висел на ёлке.
"Ну, конечно же! – улыбнулась я, сквозь слезы. – Подарок, – тут ему и место! На ёлке! Лёша нашел, а Настя повесила, вместо разбившегося красного стеклянного шара".
Не снимая, я включила телефон, поднесла к нему ухо.
– Татьяна Сергеевна!
Это была не Соня, – Настя, но, всё равно, благодарна ей за звонок. Я могла и не найти телефон на ёлке.
– Да, Настенька, – ответила, стараясь не шмыгать носом.
– Татьяна Сергеевна, – повторила она, – мы с Лёшей в оздоровительном центе, у Людмилы Алексеевны. Он проходит процедуры…
– Какие процедуры?
– Лучше пусть он вам сам расскажет. Я вот что звоню. Софья Павловна меня с собой забирает. Мне нужно срочно ехать, а Лёша освободится не раньше чем через два часа. Он ключи от вашей квартиры не взял…
– Ой, мне же на работу, Настенька!
– Так, может, он к вам на работу заедет?
– Лёша плохо знает город.
– Людмила Алексеевна ему такси вызовет…
– Нет, только не на работу, – я вспомнила о Нельке. – Ключ я соседке оставлю. Лёша знает.
– Хорошо, я ему так и передам.
– Так и передай, Настенька…
Лёша?! Процедуры?! Я пожала плечами. Набрала номер, и снова приложилась ухом к телефону.
Послышался родной голос, краткое "Да".
– Сонь…
– Да… – повторила она.
– Приезжай к Новому году, Сонь. Я буду тебя ждать…
– Приеду… – прозвучало после недолгой паузы.
Я поцеловала телефон и, отключив, аккуратно отпустила. Пусть висит подарок, до её возвращения.
Присела на диван. Опять Лёша не раскидывает его! Так спит! Правда, теперь и не куда, – посередине ёлка.
Ладно, нужно бежать на смену, последнюю в этом году. Приятное предвкушение, самого моего любимого праздника, развеяло последние тучки под чалмой из банного полотенца, и высушила слезинки на моих щёках. Кажется, я себе снова напридумывала! Мне так хотелось поверить в это.
Трусики, бюстгальтер, колготки, джинсы, блузка, свитерок, ещё свитерок. Немного дезодоранта, туши, тонального крема, помады. Сапоги, куртка, вязаный берет, двойной оборот шарфа. Дверь, ключи – соседке.
Снежный наст под каблуками, уличные фонари, остановка, автобус, кондуктор, предпраздничный, выпивший пожилой мужчина с комплиментами. Комната медперсонала, строгая санитарка – Мария Степановна. Вешалка. Недовольная, молчаливая и надутая Нелька…
Они помалкивают, я тоже – переодеваюсь, медицинский халат, колпак…
– Делиться не хочешь, подруга? – тихо спросила Неля, когда Мария Степановна вышла, мы остались одни.
– Чем делиться? – сделала я вид, что не поняла.