Андрей, глядя на Никиту, с деланным осуждением покачал головой:
— Так, Никита… всё с тобой понятно: ты не знаешь, где ты сейчас, ты не помнишь, как ты здесь очутился, ты понятия не имеешь, что ты здесь делал… ты хоть помнишь, …
Андрей, глядя на Никиту, с деланным осуждением покачал головой:
— Так, Никита… всё с тобой понятно: ты не знаешь, где ты сейчас, ты не помнишь, как ты здесь очутился, ты понятия не имеешь, что ты здесь делал… ты хоть помнишь, …
Губы Д и м ы — самого лучшего в мире друга! — почти вплотную приблизились к губам Расима… он, Расим, сам не понимал, как так у него получилось, что за мгновение до оргазма он, не задумываясь — не отдавая себе …
Димка целовал Расима в губы, в щёки, в глаза, в пипку носа, целовал страстно, порывисто и благодарно, и Расим, ощущая, как медленно ослабевает распирающая, несгибаемо твёрдая окаменелость Д и м и н о г о пиписа у него в попе, …
Расим, скользнув по обнаженному Д и м е быстрым взглядом — увидев напряженно торчащий вверх, б о л ь ш о й, багрово залупившийся член, чуть слышно выдохнул:
— Ага! — тут же развернувшись к Димке спиной — наклонившись над …
Димка предполагал — страстно хотел, думал-планировал — уединиться с Расимом сразу после ужина, чтобы, не дожидаясь ночи… потому как ждать ночи у него, у Димки, не было уже никаких сил, но еще перед ужином к Димке подошел Серёга — попросил …
— М-м-м-м? — вопросительно промычал Расим, вопрошающе глядя на Димку — то ли не соглашаясь с таким Д и м и н ы м решением, то ли спрашивая-уточняя, правильно ли будет ему, Расику, так делать; глядя Димке в глаза, Расим …
Вжимаясь в бедро спящего Димки сладостно возбужденным членом, Расим жадно всматривался в Димкино лицо, и — чувство стыда за всё то, что они делали ночью, с каждым мгновением уменьшалось, испарялось-улетучивалось, уступая место юной, горячей, неудержимо ликующей радости: у них — …
Разве это было не счастье? Расим, подавшись вперёд — всем телом прижавшись к Димке, непроизвольно вскинул руки вверх, обвил руками Димкину шею, уткнув пылающее лицо Димке в щеку, — какое-то время они стояли, обнявшись, не шевелясь, ощущая-чувствуя, как полыхнувшее, прокатившееся …
В Димкином шепоте было столько нежности, столько нескрываемой, жаром пышущей страсти, столько искренней, не подлежащей никакому сомнению л ю б в и, что у Расима по телу вновь побежали щекотливо-сладостные мурашки…
Cловно сладкий озноб прокатился по телу — то ли …
— Ну, один раз… ещё один раз… попробуем, Расик… просто попробуем… один лишь раз… давай… ещё один раз, и всё… может, получится… — нетерпеливо, горячо, настойчиво прошептал, проговорил возбуждённый Димка, не веря, что что-то может не получиться… он убеждал, он …